Авантюристы. Книга 3. Николай ЗахаровЧитать онлайн книгу.
вмещалось. Да что вы у меня спрашиваете? Вот же слуги Божие к нам пожаловали. Они то получше моего разбираются в таких тонкостях. Спроси у них. Вот привязался. Спроси еще, зачем хором поют при этом.
– А зачем?– кавалерист с обезображенным лицом повернулся к монахам.– Святые отцы, вы то, что про это можете сказать? Почему в Европе сидят, а в России стоят в храмах? И поют зачем?
– Стоят, потому что уважение хотят Богу наивысшее продемонстрировать. Ты ведь перед офицером тоже вскакиваешь, когда он подходит. Зачем? Уважение демонстрируешь. И по стойке смирно стоишь пока он «вольно» не скажет. А если будешь сидеть и покуривать, то, что он подумает? Подумает, что в дерзость впал. А если ты перед Императором так же будешь сидеть неуважительно? А Бог ведь куда как выше всех Императоров. Его Именем их помазывают и короны возлагают. Вот русские это понимают и не осмеливаются в храмах, кои за дом Божий почитают, сидеть,– объяснил Михаил как можно проще. Он сам удивился направлению, которое приобрела беседа у костра. А кавалерист со шрамом не успокаивался, имея очевидно ум бойкий и пытливый.
– Уважение? Это понятно. А что, в Европе, значит, не уважают?– вывернул он вопрос.
– Уважают,– Михаил засмеялся.– Сидя. А в России стоя.
– Запутали вы меня, святой отец. Так правильно-то как будет? По-европейски или по-русски?
– Не просто ответить, сын мой. Я этот же вопрос задал одному русскому священнику и он ответил, что «лучше сидеть и думать о Боге, чем стоять и думать об уставших ногах».
– Значит, они и сами не знают как лучше?– сделал заключение кавалерист.
– Слушай, Пьер, ты чего привязался к человеку? Никто не знает как лучше.
Но Пьер, уже получивший однажды след на физиономии, и Михаил с Сергеем не удивились бы узнав, что именно сунув любопытный нос, никак не хотел угомониться. Пьер желал ясности в этом вопросе, в спорах над которым сшибаются лбами богословы всех времен и народов уже не одну тысячу лет. Кто верует и служит Богу правильно? Сыну кузнеца деревенского и прачки, до зарезу было необходимо узнать это именно здесь и сейчас. Возможно, у него тоже в ранце лежал маршальский жезл и, являясь потенциальным Герцогом, этот Пьер пытался понять, как в жизни происходят метаморфозы столь необыкновенные и чьим Промыслом такое попускается. Два монаха, подвернувшиеся ему под руку, просто обязаны были это знать.
– Сын мой. Чтобы ответить на твои вопросы иногда жизни не достаточно. Отшельники в скитах и уединенных кельях, в молитвах проводя многие годы, десятилетиями просят об этом Господа смиренно в постах, трудясь неустанно,– попробовал вежливо отвязаться от назойливого кавалериста Михаил. Но не тут-то было.
– И что вымолили? Мы-то люди простые и нам бы узнать, чего там им выяснить удалось. Русские поют хором, Европа, сидя музыку слушает, благоговея, а дикари в Африке пляшут вокруг пальм. Все это чтобы Бога уважить. Вы уж проясните, коль рясы одели. Я саблю взял и на лошадь сел. Про это могу все без утайки рассказать и увиливать не стану. Все как есть расскажу. А вы крест надели, и жизнь Богу