След предателя. Евгений СуховЧитать онлайн книгу.
фронтом, Ватутина и Конева, было больше сходства, чем различия. Хотя внешне выходило прямо наоборот.
Конев был широкой кости, крепким, громогласным, любил учинять разносы, был не в меру горяч. Ватутин – росточка невысокого, склонный к полноте. Иван Конев прослыл решительным командиром, а Николай Ватутин зарекомендовал себя как отличный штабист, во многом бравший на себя обязанности начальника штаба, вплоть до того, что, имея отличный почерк, лично писал приказы и редактировал распоряжения.
Каждый из них в полной мере ощутил на себе немилость Верховного: обоих Сталин отстранял от руководства войсками.
Генерал-лейтенант Конев осенью сорок первого едва не попал под суд, а в феврале сорок третьего был отстранен от командования Западным фронтом после неудачно проведенной Жиздринской операции, в результате которой немцам удалось перейти в контрнаступление, разбить Вторую танковую армию и коннострелковую группу и в довершение занять город Севск.
В сорок третьем, уже после взятия Киева, Ватутин решил продолжить наступление, полагая, что теперь немцев можно будет гнать до Берлина, но неожиданно войска группы армий «Юг» нанесли ему поражение, отобрав в течение месяца города Житомир, Брусилов и Радомышль.
В своем письме к Ватутину Верховный главнокомандующий подверг его резкой критике, заявив, что командующий фронтом необоснованно распылил силы и в результате предоставил противнику возможность осуществить контрнаступление с флангов, вследствие чего наши войска понесли значительные и ничем не оправданные потери. Уже в сердцах Сталин приписал, что в ближайшее время командующий будет смещен со своего поста. А еще через час Рокоссовскому телеграммой было отправлено распоряжение: «В случае необходимости вступить в командование Первым Украинским фронтом, не ожидая дополнительных указаний».
Однако до смещения дело не дошло – замечания Сталина генерал армии Ватутин учел и провел по всему фронту сразу три наступательные операции: Житомирско-Бердичевскую, Ровно-Луцкую и Корсунь-Шевченковскую, чем всецело вернул утраченное доверие Верховного главнокомандующего.
В кабинете командующего фронтом за большим столом, на котором были разложены оперативно-тактические карты, собрались четыре командующих: Третьей гвардейской армией – генерал-полковник Гордов; Шестидесятой армией – генерал-полковник Курочкин; Тринадцатой армией – генерал-майор Пухов; Первой танковой армией – генерал-лейтенант Катуков, а также начальник штаба генерал армии Соколовский.
Командармы внимательно всматривались в лицо маршала Конева. В твердости он мало чем отличался от Жукова – за ошибки наказывал строго, без всякого снисхождения. Но вот человечности в нем было побольше. Каждый из присутствующих мог припомнить немало примеров, когда Конев, невзирая на маршальские погоны, без боязни поймать случайную пулю, приходил в первую линию окопов, чтобы поговорить с простыми солдатами.
Бойцы осознавали, что