Небесные создания. Как смотреть и понимать балет. Лора ДжейкобсЧитать онлайн книгу.
близкого к Солнцу «Светозарного бога» – его божественная аура и власть многократно усиливались. (5)
Людовик XIV еще больше преуспел в «политическом танце». Его танцевальный дебют состоялся в тринадцатилетнем возрасте. Двумя годами позже, в 1653 году, проявив блестящие стратегические способности и метафорическое чутье, он исполнил главную роль в 13-часовом произведении «Ночной балет» (Le Ballet de la Nuit). Эта постановка шла всю ночь, и центральными темами ее были тьма и хаос – вакханалии, мойры, богиня Луны, влюбленная в пастуха Эндимиона, пылающий шабаш ведьм. Все это рассеивалось с приходом зари, точнее – молодого Людовика, спасителя людей в золотом наряде, изображавшего восходящее Солнце. Именно эта роль снискала Людовику прозвище Roi-Soleil, «Король-Солнце»; к этому солнцу юные танцоры всего мира, выстроившись рядами у балетного станка, обращают свои поднятые головы.
Как подобает Солнцу, златовласый Людовик XIV реорганизовал свой двор таким образом, чтобы все вращалось вокруг его собственной персоны и его увлечений. Когда Рамо пишет, что сам правитель «не гнушался участвовать в балетах со своими придворными и принцами», он намекает на то, что все женские партии в то время танцевали мужчины, а также пытается элегантно охарактеризовать блестящую игру во власть, которую вел Людовик. В стремлении контролировать и сдерживать непокорную знать Людовик настаивал на постоянном присутствии аристократов в своих дворцах, где правили строгие протоколы придворного этикета, которые, помимо всего прочего, требовали от придворных умения красиво двигаться и танцевать. Чтобы не утратить расположение короля, аристократам приходилось быть изящными. Классический танец, таким образом, зародился как в высшей степени серьезное мужское занятие. (Хотя благородные дамы иногда тоже участвовали в балетах Людовика, профессиональные танцовщицы появились на балетной сцене лишь в 1681 году.) (6)
Рамо упоминает, что король занимался классическим танцем и «в мирное время». Тут он имеет в виду, что балет – противоположность войне, и в некотором смысле это так. Обучение классическому танцу – изнурительный физический труд, и начинающим танцорам часто кажется, что они ведут войну со своим телом. Но ежедневные тренировки, бесконечная рутина, годы, потраченные на выработку и совершенствование техники, приводят к тому, что танцор словно не прилагает никаких усилий, чтобы танцевать, в его движениях нет видимого напряжения – он просто умело и спокойно направляет свою энергию в нужное русло. Недаром есть поговорка: «Танцевать балет никогда не будет легко; но со временем это становится возможным».
А тот, кто освоил возможное, начинает стремиться к невозможному.
Наконец, когда Рамо отмечает, что в первой позиции «стопы развернуты в стороны под одинаковыми углами», он описывает не только симметрию, отличающую эту позицию – странно умиротворенное (или умиротворенно странное) состояние равновесия, с которого начинается балет, – но и священный порог,