Мир на изломе истории. Хроники геополитических сражений. Леонид ИвашовЧитать онлайн книгу.
уже не избирается приходом, он становится всецело зависим от помещика, становится его “холопом”, от которого может терпеть голод и любое своеволие…правительство возложило на духовенство полицейские обязанности: раскрывать тайну исповеди, доносить о назревающих расколах, штрафовать при отказе народа исповедоваться. Также приходской священник должен был контролировать перепись и за утайку уклонившихся от переписи подлежал лишению сана и каторге.»[33]
К началу XX в. Церковь стала частью государственной машины, симфония властей, заложенная в доктрине «Третьего Рима», окончательно рухнула. Апофеозом деградации Русской Православной Церкви и государства стал расстрел по распоряжению Николая II крестного хода 9 января 1905 г. Добавим к духовной растленности российского общества всеобщую коррумпированность чиновничества, диктатуру бюрократии, замкнутость властной дворянской системы. Но русский народ и, прежде всего, крестьянская масса как главный носитель народной традиции, не смирился с подобной траекторией российского пути. В 1925 г. выдающийся немецкий мыслитель О. Шпенглер в своей работе «Закат Европы» очень тонко подметил эту русскую особенность: «Сегодня глубинной Русью создается пока еще не имеющая духовенства, построенная на Евангелии от Иоанна, третья разновидность христианства, которая бесконечно ближе к магической, чем фаустовская, и поэтому основывается на новой символике крещения»[34]. В порядке предварительного вывода можно отметить: культурно-цивилизационный код русской матрицы – совесть, святость, справедливость, на базе которого развивалась духовно-нравственная система русского общества, – вошел в противоречие с насаждаемой окружением государя, либеральной интеллигенцией, частью дворянства, а также западными тайными и официальными структурами системой ценностей, формирующихся на основе геополитического кода «насильственная выгода». Причем под «выгодой» подразумевалась материально-потребительская парадигма. Что и выводил в своей работе «Россия и Европа» Н.Я. Данилевский, доказывал Ф.М. Достоевский, обличал Ф.И. Тютчев, высмеивал Н.В. Гоголь. Но при этом русский православно-евразийский социализм глубоко сидел в народном сознании.
Экономический кризис 1901–1903 гг., последовавшая за ним Русско-японская война и тяжелое поражение России в 1905 г., унизительный мир с Японией усугубили состояние неустойчивости государства, вызвали политическое брожение в стране, создали благоприятные условия для активности зарубежных и российских революционеров и коммерсантов. На российский рынок хлынули иностранные товары. Еще народный поэт Н.А. Некрасов писал про Большую Морскую улицу в Петербурге («Убогая и нарядная»):
Где с полугосударства доходы
Поглощает заморский товар.
Говорят, в этой улице милой
Все, что модного выдумал свет,
Совместилось с волшебною силой,
Ничего только русского нет.
Как это похоже на современность