Исчезновения. Вадим Вольфович Долгий (Сухачевский)Читать онлайн книгу.
ничего не ответил и снова сосредоточился на кружении насекомых. Но кто-то же, кроме этого олигофрена, здесь должен был быть. Еремеев сколь мог громко прокашлялся.
Никакого результата.
От нечего делать он взял с полки один из фолиантов. Его скромных познаний в латыни хватило, чтобы разобрать, что это книга Раймонда Луллия1 «О философии материи» издания 1567 года. Ничего себе! Одна сия книженция, насколько он себе представлял, стоила дороже всех обшарпанных домов на этой Щитораспределительной улице. И только тут малец, отвлекшись от мух, вдруг пронзительно заверещал:
– Дедуля, дедуля! Он лапает! – Не полным, выходит, был все-таки идиотом.
Мигом на его зов откуда-то появился сухенький старичок в свалявшемся сюртуке.
– Вам это разрешили трогать, молодой человек? – сердито обратился он к Еремееву. – По-моему, вы не у себя дома!
– Но… – Еремеев смутился. – Никого не было…
– Это еще не дает вам повод здесь хозяйничать! – парировал старикан. – Если я на пару минут отлучился, то могли бы позвать. – Он еще более распалился, даже лицо зарозовелось от гнева. – Да и собственно что вам вообще тут надо? Вас сюда приглашали?
Вопрос был странный.
– Но магазин был открыт, – сказал Еремеев. – Неужели для того, чтобы в него зайти, необходимо какое-то особое приглашение?.. Тем более, – вдруг вспомнил он, – что меня-то как раз действительно приглашали…
Старик посмотрел на него с подозрением.
– И давно?
– Не далее как сегодня.
Гнев старика мигом улетучился.
– Позвольте, позвольте… – пробормотал он. – Да вы же, никак, господин Еремеев? Господи, я должен был сразу догадаться, что вы и есть Еремеев! Разрешите представиться: Шмаков Иван Арсентьевич, владелец этого пыльного хозяйства, пепелища времени.
– Не такое уж и пепелище, – сказал Еремеев. – Книги, я гляжу, несмотря на свой почтенный возраст, сохранились отличнейшим образом. Прелюбопытные, кстати, по-моему, книги.
– Более чем! – подтвердил Шмаков. – Та, к примеру, что вы держите в руках – первоиздание трудов великого Луллия. Да что я вам объяснять буду – вы и сами, я полагаю, знаток.
– Не слишком-то большой, – смутился Еремеев. – Но я так полагаю, эта книга стоит огромных денег.
– Что деньги, – воскликнул Шмаков, – когда речь идет о чем-то несоизмеримо более дорогом, чем любое злато! Я имею в виду те мысли и те великие тайны, кои здесь содержатся и до коих мы, позволю себе утверждать, так и не доросли! Да вот хоть бы например… – Он взял фолиант из рук Еремеева, открыл посередке и стал бегло переводить с латыни: – «Может ли в подлунном мире что-либо исчезнуть без следа? Слепцы: мы просто не способны видеть иные субстанции, нежели те, к которым привыкли наши несовершенные глаза! Рабы телесного мира, мы не в силах прорваться к более тонким материям и именуем исчезновением то, что по сути является лишь сменой оболочки…»
Еремеев уловил в этих словах средневекового философа