Bye-bye, baby!. Виктория ПлатоваЧитать онлайн книгу.
Но путешествовать наверное тоже прекрасно.
Я: а африканский язык йоруба? Вы изучили его, не побывав в Африке?
Jay-Jay: вы не поняли моя дорогая. Язык и есть путешествие. Самое лучшее путешествие на свете.
«Самое лучшее на свете» и «прекрасно» были любимыми выражениями Jay-Jay. Хотя и не часто встречающимися, что повышало их ценность. В игре «вопрос-ответ» пальма первенства принадлежала мне, так как сам Jay-Jay вопросов почти не задавал. Естественно, если дело не касалось языка. Тут за ним было не угнаться. «…Я нашел одно русское слово которое показалось мне прекрасным. Удивительным и мелодичным как если бы слушать орган под каменными сводами в пустой церкви. Это слово – «мягкошанкерный». Вы не могли бы уточнить его значение для меня моя дорогая?..»
На поиск ответа я убила две недели, с самого начала подозревая, что конструкция слова «мягкошанкерный» отдает чем-то венерическим. Так оно и оказалось: мягкий шанкр нашелся в одной из медицинских энциклопедий и был (ужас!) венерической болезнью, вызываемой (ужас-ужас-ужас!) стрептобациллой. Написать об этом Jay-Jay означало бы навсегда отвратить его от каменных сводов, органной музыки, а, главное, – от церкви. Взять на себя такую ответственность я не могла. И потом: «мягкошанкерный» – это все же не совсем мягкий шанкр. А за два года я хорошо изучила Jay-Jay – ту сторону его натуры, которую можно назвать лингвистической.
Неточности он мне не простит.
Спасение пришло в виде замызганной книжонки «По ту сторону закона: история лагерной фени». Я обнаружила ее на стихийном блошином рынке, в двух кварталах от дома.
– Все по пятере, – доверительно сообщил мне ее владелец, черноземный ханыга с лицом химика Менделеева. – Дешевле только в морг попасть. А еще есть книга «Теория и практика русского секса». Тебе поможет.
– Мне уже ничто не поможет, – сказала я. И подумав, добавила: – А что, русский секс как-то отличается от любого другого? Нерусского?
– А то! – Реинкарнация Менделеева издала короткий смешок. – Посмотри на меня и сразу все поймешь.
После недолгих колебаний я взяла и «Секс» – на тот случай, если Jay-Jay вдруг обнаружит еще что-нибудь, не менее удивительное и мелодичное в контексте паха, фрикций и орально-генитальных контактов.
«История лагерной фени» наконец-то раскрыла мне глаза на этимологию дурацкого слова. Бывший зэк, который женится и берет фамилию жены, дабы скрыться от надзирающих органов и получить незапятнанный паспорт, – вот что означало «мягкошанкерный», русский язык и вправду богат. Непредсказуем. Прекрасен, как говорит Jay-Jay.
Я отправила ему подробнейшее письмо и получила на него самый короткий за всю историю нашего общения ответ:
«WOW!»
Я: может быть, прислать вам словари русского арго, Джей-Джей?
Jay-Jay: вы лучше любого словаря моя дорогая. Вы и есть словарь. Самый прекрасный на свете.
Можно ли считать это началом запоздалого флирта и не пора ли попросить у Jay-Jay фотографию, где он наконец-то предстал бы передо мной мужчиной, корректором, любителем ковбойских шляп, похитителем велосипедов,