Борьба вопросов. Идеология и психоистория. Русское и мировое измерения. Андрей ФурсовЧитать онлайн книгу.
капиталом, представляющим собою собственность капиталистов, здесь противостоят ему (а не являются его составными частями, как в процессе труда) и рабочая сила, принадлежащая иному собственнику – рабочему классу, и природные факторы труда, персонифицированные частной или государственной земельной собственностью (национализация земли как адекватный режим капиталистического производства), и государственная собственность, корпоративная собственность производителей духовных потенций труда (университеты, институты и т.п.)»128.
Иными словами, даже при классическом капитализме, когда конституирующую роль играли овеществлённый труд и собственность на него, в системе отношений капиталистической собственности интеллектуалы выступали как собственники интеллектуальных факторов производства, что оставляло им определённую свободу социального манёвра и делало их, наряду с крестьянством, неудобным «классом», неполностью вписанным, интегрированным в любую социальную систему.
Тем не менее, поскольку решающие факторы труда, системообразующие элементы производства носят вещественный характер, то именно их собственники в конечном счёте будут так или иначе контролировать всех остальных социальных агентов – рабочих, землевладельцев, интеллектуалов («профессоров»), ограничивая социальное пространство каждой из этих категорий определённой зоной внутри политического национально-государственного организма, относясь к ним как субстанция – к функции (хотя отношение это в ХХ в. подверглось многим испытаниям на прочность и модифицировалось). Интеллектуал впервые получает такую материально-производственную базу, которая, во-первых, адекватна содержанию и характеристикам его труда; во-вторых, делает контроль над ним и его формами деятельности затруднительным; в-третьих, создаёт условия для реального производственного, а не трудо-бытового обособления интеллектуалов от других групп и, следовательно, выработки не «деепричастного», а «глагольно-существительного» самосознания и теоретической авторефлексии, которая невозможна без и вне теории.
Выход на первый план в самом вещественном, материальном производстве «невещественных» форм труда и производства, нематериальных факторов труда принципиально меняет ситуацию интеллектуала, его отношения с Капиталом и Государством. НТР не просто превратила интеллектуала как агента духовного производства в наёмного работника умственного труда; он оказывается ещё собственником главного для нашей эпохи фактора материального производства – интеллектуально-производственного, понятийно-образного. Специфика этого фактора производства такова, что работник здесь физически сращён со своим основным (и системообразующим для общества) средством производства, причём сращён даже не так, как в «докапиталистических» земледельческих обществах, где «сращённость» реализовывалась в отношении внешнего объекта (земли), а так, как в «доземледельческих»