Балканский рубеж России. Время собирать камни. Елена ПономареваЧитать онлайн книгу.
оппозиции. Идеология, освещавшая строительство коммунистического общества на основе идеи «братства и единства народов», выходила за рамки обоснования политической программы и включала в себя претендующие на универсальность толкования социальной реальности, высшей цели и смысла существования человека.
Известный политический деятель, соратник Тито, впоследствии диссидент М. Джилас охарактеризовал югославский коммунизм этого этапа как тип тоталитаризма, «где три составных фактора господства над людьми – власть, собственность и идеология – представляли собой монополию одной-единственной политической партии, или … нового класса. Ни одному прежнему либо нынешнему, кроме коммунистического, тоталитарному режиму не удалось в такой мере овладеть одновременно всеми тремя факторами господства над людьми». Конечно, никакого тоталитаризма в титовской Югославии не было и быть не могло, но такая трактовка событий и процессов получила одобрение на Западе и широко транслировалась во всех учебниках и научных работах, т.к. работала не столько против Югославии, сколько против Советского Союза.
Справедливости ради следует отметить, что в отличие от других социалистических стран Центральной и Юго-Восточной Европы политический режим в Югославии обладал высокой степенью легитимности – в 1945 г. подавляющее большинство населения поддержало программу Народного фронта, возглавляемого Коммунистической партией Югославии (КПЮ). Доверие, которое получили коммунисты, было завоевано героической борьбой с фашистскими захватчиками на протяжении всего периода оккупации страны, обусловлено привлекательной силой лозунгов о «братстве и единстве народов Югославии» и о создании справедливого народного государства. Именно мощная поддержка режима внутри и заинтересованность в общем югославянском государстве ведущих игроков мировой системы в момент его становления создали благоприятные условия для институционализации монолитного партийно-государственного политического порядка. Да, он был жесткий, но не тоталитарный. Кстати, весьма показательно, и что замалчивают западные коллеги, Зб. Бжезинский, который первым предложил использовать против СССР и его союзников концепцию тоталитаризма, уже в 1960 г., когда К. Фридрих предложил переиздать книгу, написанную в соавторстве с Бжезинским, «Тоталитарная диктатура и автократия», отказался, сказав, что после ХХ съезда КПСС (1956 г.) концепция тоталитаризма не адекватна советскому обществу. Тем самым он еще раз подтвердил политизированность концепции. Автор глобальной стратегии антикоммунизма, теории технотронной эры и концепции американской гегемонии нового типа в вопросах научной оценки советского опыта оказался честнее своих коллег.
Социалистическое государство рождалось при безусловном приоритете центральной власти. Югославские коммунисты пытались в первые годы существования республики «диалектически» соединить право наций на самоопределение с установкой на то,