Концептуальное проектирование сложных решений. Андрей Георгиевич ТеслиновЧитать онлайн книгу.
требуются для концептуальной работы. Подобные вопросы можно свести к одному – как мы будем это понимать? Или иначе, в более емком значении – каков его смысл?
В этом поиске состоит суть истолкования – усмотрение и прояснение смысла выбранной предметной области. Разумеется, где речь идет об отыскании смысла, там речь идет о понимании и, следовательно, об интерпретации… в смысле П. Рикёра: «Интерпретация – это работа мышления, которая состоит в расшифровке смысла, стоящего за очевидным смыслом, в раскрытии уровней значений, стоящих за буквальным значением»[25].
Заметим, что здесь говорится об уровнях (!) значений. Действительно, если, например, попытаться раскрыть смыслы предмета, который уже возникал у нас – «чай как эстетика», то наверняка их появится множество. Но в актах концептуального мышления мы всегда говорим о единственном смысле. Что же дает нам основание настаивать на этом? Простой ответ таков – стремление к конструктивности, и больше ничего.
Это надо понимать так: вместо полифонии значений ищется точный и уместный смысл; вместо ускользающего горизонта смыслов – твердо очерченная граница; вместо сладкого для наивной философии многоголосья толкований – строгий концепт; вместо размытого в слабосвязанных суждениях облика так или иначе понимаемого предмета – строгая теория со счетным количеством следствий. Иными словами, мы должны остановить игру смыслов, чтобы двигаться к каким-то решениям, а не просто наслаждаться смысловым разнообразием. И все это не ради математической красоты и эстетики аксиоматического метода, а ради глубокого погружения в данность.
Глубина концептуальных решений достигается новым внимательным обращением к контексту мышления предмета и игрой не со смыслами, а с контекстами.
Обратимся еще раз к чайной истории. Оказывается, она вполне отчетливо разделяется на три эпохи: чайная эпоха китайской династии Тан (618–907) – эпоха «вываренного чая» (контекст 1); чайная эпоха династии Сунн (960-1279) – эпоха «взбитого чая» (контекст 2); чайная эпоха династии Мин (1386–1644) – эпоха «крепкого чая» (контекст 3). Согласитесь, что для этих различных контекстов смысл предмета «чай как эстетика» непременно различен. Как пишет Окакура: «Если бы мы могли перенести классическую терминологию, которая во все времена присутствовала в искусстве, мы могли бы соответственно охарактеризовать эти три типа напитка как классический, романтический и натуралистический»[26].Соответственно и чайная красота в эти периоды должна была иметь и имела разные смыслы.
Очевидно, что в этом примере каждой чайной эпохе, каждому новому контексту может быть сопоставлен свой смысл эстетики чая. Помимо чайных эпох можно найти и другие условия для возникновения новых смыслов чайной красоты. Но для каждого из этих трех контекстов (1, 2, 3), для каждого такого вполне определенно понимаемого условия смысл всегда один. На извлечение его и нацелены техники концептуального