Дитя эпохи. Александр ЖитинскийЧитать онлайн книгу.
идея – идти по стопам своего отца – является неплодотворной. Она неплодотворна во всех случаях. И в том, когда отец добился на избранном поприще известных высот, и в обратном.
Порассуждаем на эту тему подробнее. Она меня занимает.
Допустим, что отец достиг в своей области совершенства или весьма к нему приблизился. Так обстояло дело у меня. Тогда дорожка оказывалась проторенной. Сын долгое время мог следовать по ней, находясь в начальственной тени отца. Имя сына вливалось в имя отца, ничего не прибавляя ни тому, ни другому. Быть всю жизнь лишь сыном своего знаменитого отца – скучная перспектива для честолюбивого юноши. А я, напомню, был честолюбив. Сыновьям известных отцов очень трудно утверждаться и легко жить. Может быть, одно вытекает из другого.
Вы скажете, что бывает иначе. Сын может превзойти отца. Да, но тогда это будет как раз обратный случай. Следовательно, отец не добился крупного успеха, и сын со временем затмил его. Такое бывает реже или просто менее известно. Этот случай, казалось бы, благоприятный для сына, тоже чреват неудобствами. Он не совсем этичен по отношению к отцу. Последнему, может быть, и все равно – но каково сыну? Каково ему думать об отце как о неудачнике и ощущать себя стоящим на его плечах?
Каково сознавать, что жизнь отца свелась лишь к расчистке пути?
Короче говоря, я настоятельно советовал бы молодым уклониться от жизненного пути отца и искать себя на других тропинках. По крайней мере, никому не будет обидно.
Мы выбрались из рассуждений и вернулись туда, откуда начали. То есть к моменту окончания мною десятого класса. Мы шли с отцом по берегу Амурского залива и говорили о будущем. Мое будущее рисовалось отцу блестящим – он верил в меня. Мне оно виделось тоже не менее грандиозным – но в какой области?
Архитектор? Журналист? Математик? Физик? Писатель, черт возьми?!…
Какие возникали в наших головах картины! Международные фестивали, съезды и симпозиумы! Тиражи книг! Научные открытия! Статьи во всех газетах! Стыдно вспоминать…
Сейчас мне за тридцать. Я выезжал за границу однажды, о чем в свое время. Моя фамилия известна на этажах дома, где я живу, и института, где я работаю. Тем не менее, я довольно-таки счастлив, потому что этой известности я добился сам.
И дело вовсе не в известности.
Я стал физиком. В то время многие хотели стать физиками, химиками и инженерами. Сейчас почему-то нет. Кажется, я руководствовался желанием проникнуть в тайны материи. В тайны я не проник, но точные науки дали мне необходимое для жизни стремление к истине. Сознание того, что свою правду можно экспериментально проверить и математически доказать, очень помогает жить. Другими словами, мне радостно думать, что есть незыблемые вещи, вроде закона сохранения энергии, над которым не властны мнения начальства, постановления партии и исторические оценки. В окружающей нас жизни, а так же в истории, литературе и искусстве, тоже есть такие вещи, но, Господи! – сколько воды утечет, пока правда восторжествует.
Жена
Я был бы