Горькое логово. Ольга АпреликоваЧитать онлайн книгу.
чтоб и его куртка тут теперь висела. Но ведь не прогонят же назад? Когда он спустился, Котька сидел на полу и распутывал узел на шнурках, Сташка тоже наклонился к ботинкам и долго соображал, как справиться с крупными блестящими застежками – но пальцы как сами вспомнили: щелк-щелк, и все; разулся. И обнаружил, что одет в толстые черные штаны, а под балахоном есть еще одно платье, покороче. Платье! Смущенно выпрямился и увидел, что на сбросившем куртку Котьке тоже платьице.
– А что, здесь все платья носят?
– Мы же дети, – удивился Котька, мгновение смотрел на озадаченного Сташку, отмахнулся и открыл дверь в темноту: – Осторожно… И тише ты, бронтозавр. Спят все.
Они шли в темноте по запутанному коридорчику, и Сташка все с большим испугом предугадывал каждый поворот. Он угодил в свое чудо, но как? Лестницей пошире они спустились еще ниже и оказались, Сташка знал, на просторной кухне. Котька включил свет – лампа отразилась в большом блестящем чайнике на плите.
– Сейчас поедим чего-нибудь.
В черном верхнем платье в пол, да еще с пелериной, расшитой непонятными символами, было жарко, жутко тяжело – скорей снять. Долго выбирался из тяжелой плотной оболочки, однако не путаясь в застежках и вспоминая под пальцами тяжеленькие крючки. Вылез, слегка вспотев. Котька застыл с кастрюлей в руках. Сташка сердито сложил одежду на лавку, оглядел себя – второе черное платье тоже было покрыто выпуклыми узорами и нечасто посверкивающими самоцветами. Ну и что?
Котька поставил кастрюлю и глубоко вздохнул:
– Дракон.
– И что?
– Да ты посмотри на себя, – Котька повернул его к зеркалу на стене.
В зеркале стоял бледный мальчик в черном платье – и на платье серебром вышита, крыльями от плеча до плеча, свирепого вида крылатая ящерица, утыканная прозрачными яркими камешками – раз, два, три… восемь.
– Дракон, – шепотом сказал Котька. – Теперь-то дело пойдет. Вот это зверюга…Вот это наконец-то…
– Кот, помолчи, – негромко сказала вошедшая девочка.
– Привет, Агаша, – сразу вспомнив ее по голосу, задумчиво сказал Сташка, отворачиваясь от зеркала. – Может, ты и права, да вот трудно ничего не понимать.
– Потерпишь, – Агаша пожала плечами. Была она высокой, рыжей, самой старшей и обладала властным, несговорчивым и хозяйственным характером. Пахло от нее медом. И ватрушками. И – ох, как кушать хочется – молочными ирисками… Сташка оробел. – Всему свой час. Вы руки мыли? – Глаза у нее были светло-карими, почти золотистыми – сердитыми и абсолютно не любопытными. Будто она и так уже все знала про них… Да, огонь ведь все на свете знает. И вдруг она улыбнулась с заботливым и терпеливым, как тепло костра, снисхождением: – Я кашки сварила…Устали? Кот, трудно было?
– Он все сам, – Котька напряженно посмотрел на Сташку.
Сташка наконец увидел его мокрые глаза, его испуг. Даже уши на сдернутом капюшоне мелко дрожат от нервного озноба, который Котька старается смирить и скрыть. И сам задрожал. Агаша