Академия миражей: правда или ложь. Виктория МишЧитать онлайн книгу.
любимое времяпрепровождение.
– Признавайся, что натворила теперь, – не отставал Верховный.
А я-то думала, что им, небожителям и покровителям нашего мира, не до моих житейских передряг и мелочей.
– Ничего я не творила, – на всякий случай, оглядываясь по сторонам, сказала я, – Устала, прилегла отдохнуть…
Дрыщ исчез и в зеркалах не отражался. Правильно, знает, когда лучше не высовываться. Жаль, мне нельзя соскользнуть в одно из этих прекрасных больших зеркал и исчезнуть с глаз директора. Уж больно недовольно он на меня смотрит, будто видит все мои прошлые и будущие прегрешения.
Но человеку не дано проходить сквозь зеркало, так что приходится держать оборону:
– Честное-пречестное… Вчера был такой тяжелый день… то есть, было так страшно… просто невообразимо ужасно находиться здесь… – вспомнила я про поддержание репутации моего друга и выпучила глаза, чтобы продемонстрировать, что я пережила, – Я не знала, когда это наказание кончится и воззвала к Верховным, чтобы меня избавили от этого ужасного испытания…
– Ты заснула, – прервал меня директор, – Никогда еще студенты не встречали меня спящими на полу. Ты не сошла с ума, не забилась в угол, закрыв уши… Железные у тебя нервы, однако.
И столько скепсиса в голосе, что я почувствовала, как почва у меня под ногами затрещала… в фигуральном смысле.
– Было темно, и я устала, – придерживалась выбранной линии поведения, – поэтому заснула, ничего такого не было…
Ответом мне стало осуждающее молчание. Если бы можно было отобразить графически степень осуждения директора, начиная от легкого, потому что подозрение только зиждется и пока гипотетическое, потом среднее, когда уже подозреваешь, но нужны доказательства, до сильного – когда не требуется никаких доводов и тебе итак всё понятно, то директор смотрел на меня с самой высокой степенью осуждения, замешенной на обвинении.
Стало неприятно, и я подумала, что этот Верховный – сумасбродный, слишком самодовольный тип, не способный к адекватной оценке ситуации.
Рядом мялся мой светловолосый знакомый. Он почесал затылок и, косо взглянув на черный балахон, обеспокоено спросил:
– Крис, с тобой точно все в порядке?
– Да-да, конечно, – решила закругляться я, – А мое наказание уже окончено? Можно приступать к учебе? А лучше к завтраку? Жуть, как не хочется потерять драгоценное время в башне. Еще столько всего необходимого на этом свете мне нужно узнать!
Директор медленно кивнул, видимо, поражаясь наглости.
Не став тянуть и испытывать силу его терпения по трёхбалльной шкале, я схватила за руку Льюиса и потянула его к лестнице.
Спускались мы уже одни. Мелькнула мысль, что Верховный может вызвать на допрос дрыща, но была вероятность, что тот не придет. В любом случае, я решила, что ценнее оставаться на свободе, чем расколоться, признавшись в том, что было ночью, и нарваться на новое наказание. Льюис послушно шел за мною следом, и только, когда мы дошли до первого этажа, я осознала, что все еще держу его за руку.
– Эмм…