Я у себя одна, или Веретено Василисы. Екатерина Львовна МихайловаЧитать онлайн книгу.
за туалетной бумагой, довольно трудно представить себе как проблему «встречи с прыщавым кассиром в универсаме». Кто бы мог подумать, что тридцать лет спустя молодые женщины в России будут наступать на те же грабли? Кстати, с более поздними работами Джудит Виорст (которая начинала с колонок в женских журналах, а потом в далеко не юном возрасте и вправду стала психоаналитиком, а после вновь вернулась в литературу и продолжает писать на границе жанров) мы еще встретимся.
Конечно, женское движение было в гораздо большей степени политическим и экономическим, чем… как бы это выразиться… «душевным». Неудивительно, что психология, социология и конъюнктурный политический расчет быстро перепутались; те высказывания и формы поведения, для которых вчера нужно было обладать немалой решительностью или хотя бы наплевательским отношением к общественному мнению, очень быстро стали его воплощением. Нормой то есть. И тоже уже не вчера. Вот голос из восьмидесятых: «Лет двадцать назад молодые люди водили своих девушек не в театр или ресторан, а на антивоенные манифестации. Теперь они нашептывают им на ухо, что будут помогать им по дому, а вместо чайных роз на длинных стеблях посылают в подарок подписку на газетку “Слезайте с нашей шеи”»[5].
Дело это – для западной культуры – прошлое, «women’s studies» там свое сказали и успели даже несколько надоесть. «Эти женские симпозиумы, на которых собирались одни женщины, говорили только о женщинах, читали от лица женщин тексты, написанные женщинами…» – звучит устало, без малейшего интереса, а то и ядовито. Они – эти симпозиумы, конференции, да и женские группы – просто-напросто сделали свою работу.
Иногда мне приходит в голову шаловливая «конспирологическая» фантазия: а что, если все вообще было не так? Просто нужно было вывести женщин на трудовой рынок. Если во время войны так можно было сделать «за идею», то в относительно благополучное время они должны были захотеть этого сами. Значит, следовало сыграть на неудовлетворенности своей ролью, а это сделать нетрудно. Неудовлетворенность-то была, но подыграть ей в государственных интересах – какая интрига! И наивные отважные тетки, подстрекаемые агентами-провокаторами, искренне протестуют против образа жизни домохозяек среднего класса, валом валят получать второе высшее образование и уж теперь-то «реализовать свой потенциал». Что означает: отныне она не строит из себя дурочку и сама оплачивает счета. А если в этом новом порядке ей что-то не нравится – что ж, такова плата за равные права, которых она (а на самом деле ее мама, время-то идет) сама добивалась.
Что-то в этом роде приходит в голову, когда радио в машине в очередной раз рассказывает, как женщины неправильно ведут себя на дороге (наши женщины на нашей же дороге, конечно). «Им управление транспортным средством доверили, они права и машинку эту у мужа выпрашивали, так вели бы себя соответственно!». Ну, кто-то, возможно, и выпрашивал. А кто-то горбом зарабатывал на «эту машинку», в глубине души считая право ее водить честью, привилегией, подтверждением того, что мы «не хуже». А ведь водить машину – это работа, притом тяжелая. Утром в офис, потом свозить ребенка «на спорт», заехать за продуктами, заправиться,
Сьюзен Конант. Пес, который говорил правду. (Это «собачий» детектив, действие которого происходит в Гарварде).