Вавилон и Башня. Алекс КостаЧитать онлайн книгу.
А те початки, что были в штанинах, так вообще превратились в некую кашицу.
Вениамин заплакал, когда осознал весь ужас того, что произошло. Все зря! Вся эта долгая дорога, унизительные покрикивания ребят: «Ну, давай! Сколько можно, Веник?!» А еще избитые ноги, срывающиеся с маленьких, не приспособленных для такой езды педалей велосипеда. И потом этот страх, когда ощетинившийся кобель медленно спускался к реке, будто уже разодрал и сожрал детское тельце… все было зря. Кукурузы нет, нечем похвалиться перед бабушкой.
Дядя Олег внимательно смотрел на трясущегося от рыданий Вениамина. Ничего не говорил, не ругал, но и не успокаивал. А когда мальчуган немного опомнился, протянул высокую бутылку темного стекла, с непонятной разноцветной этикеткой. Вениамину так понравилась этикетка, что он, не задумываясь, отпил.
– Не самое лучшее лекарство, брат, – усмехнулся дядя Олег.
Пересохшее горло сначала скрутило, сковало. В первый момент он не почувствовал никакого вкуса. Когда судорога прошла, все нёбо и язык обволокло что-то сладкое и одновременно горькое, со вкусом то ли перегнившей соломы, то ли прокисшего молока.
Вениамин понял, что первый раз в жизни попробовал выпивку.
– Ну как? – уважительно, словно перед ним вовсе не ребенок, поинтересовался дядя Олег.
– Га… га…дость.
– Это верно. Кукурузу таскал? – то ли спросил, то ли подтвердил он.
– Ик…
– Это ты зря, – дядя Олег глубоко затянулся. – Твои подельники по мелочи воруют. Так и будут всю жизнь по мелочи воровать. Их в тюрьму за это, а они будут выходить и опять воровать. Глупо.
Вениамин толком ничего не понял из услышанного, но абсолютно твердо сказал:
– Нет, только не в тюрьму.
В ответ на это дядя Олег так громко рассмеялся, что ему показалось, будто деревья по-особому закачались в лесу.
– Эгей! – закричал кто-то на другом берегу реки. Из зарослей вышел поддатый колхозный сторож дядя Нос.
Звали его так, потому что вместо носа у него был один большой шрам. «Это от болезни дурной[28], – объяснила Вениамину бабушка. – Смотри, чтоб он тебя за ухо не таскал, а то заразишься еще, придется тебе пиписку оттяпать…»
Дети в деревне, конечно, не называли дядю Носа Носом. Все боялись, что дядя кого-нибудь из них потрогает, а потом придется что-то оттяпать, возможно, что и пиписку.
Дядя Нос вывалился на берег с распахнутым воротом рубахи, длинным хлыстом в руках, одна штанина сильно измазана в помете.
– Ты… это… это… – не знал, что сказать Нос. – Ты это, Олег, давай мальца сюда. Наказать надобно.
Странно, но Вениамин при первом взгляде на дядю Носа сразу понял, что он глупый. Раньше мальчик никогда не думал так про взрослых. В его детском представлении все взрослые были неглупыми, потому что взрослые. Они могли быть злыми, дурными, страшными или, наоборот, добрыми, но никак не глупыми. Вслед за этой неожиданной мыслью к Вениамину пришла другая, еще более неожиданная.
«От болезни дурной» – подразумевается сифилис, от которого происходит гниение носа.