Три времени года в бутылочном стекле. Даша БерегЧитать онлайн книгу.
и ноги всегда мокрые из-за слякоти, и воздух свежий-свежий, и вот уже и сухо. Зелень начинается тихо-тихо, как на сырой акварельный лист капают краску – сначала капельку зеленого, капля расплывается, цвет пока еще сливается с фоном, потом еще капельку – и край листа потихоньку начинает зеленеть, и так дальше, дальше… Травка, листочки – весной все уменьшительно-ласкательное. Последний аккорд – одуванчики, тут, там, везде эти желтые пятнышки, а потом – летние каникулы.
Что можно отдать, чтобы снова идти по этой дороге? Что сейчас у меня есть такого ценного, что можно было бы дать взамен? Ничего. Но я хочу – сейчас, сидя рядом со старым добрым Кокой, я это понимаю очень четко и ясно – я больше всего на свете хочу снова дышать тем воздухом, жить теми мечтами, окруженная теми людьми. Словно только там я дома. И дело не в том, что я не хочу переходить на следующий уровень – родить хорошенького ребеночка в крепкой семье и печь блины по воскресеньям, просто мне комфортнее самой быть хорошеньким ребеночком. И не была я моральным уродом в свои шестнадцать, просто я думала, у меня есть еще много-много времени перед тем, как нужно будет делать выбор, и тогда я обязательно выберу, и все будет хорошо. Я хочу вернуться туда, на школьную дорогу, потому, что там все еще впереди, потому что там можно, еще можно исполнить любую мечту и создать вокруг себя идеальный мир и идеальную жизнь, я хочу быть там, где впереди у меня еще много времени.
Но времени нет никогда.
– Ты до какого уровня «Марио» проходил? – наконец спрашиваю я, хотя мне это совсем не интересно, просто нужно чем-то заполнить тишину, накрывшую нас.
– Я все уровни проходил! – гордо отвечает Кока, хотя по его глазам я вижу, что он тоже думает о другом. – Но мне больше нравилось в танчики рубиться.
– Да, я помню… Спасти орла… Весело было.
Времени уже много и еще так мало. Кока разливает остатки водки. Ни закусить, ни запить больше не чем, но это не беда. С последней рюмкой всегда так.
– За нас, и за все, что с нами было, – тихо говорю я.
– И за все, что будет, – добавляет Кока.
Я смотрю в окно, за которым, слава Богу, просто жалкий дворик в спальном районе, а не еще одно окно. Там жуткая темень, но мерзкий дождик вроде прекратился. Уже первый час – значит, Кока остается ночевать, на такси денег у него, конечно же, нет. Я думаю о том, что надо бы расстелить ему постель сейчас, пока я еще хоть что-то могу, а то потом буду не в состоянии.
Между нами никогда ничего не было. Кока может запросто остаться ночевать на полу, в одной комнате со мной, и прохрапеть до утра, да и меня его присутствие мало волнует. В этом смысле мы больше похоже не на подростков, а на двух уже офигевших друг от друга стариков. Нас просто не тянет друг к другу. Конечно, если бы фильм с моим участием был дешевой мелодрамой, мы бы непременно влюбились друг в друга, завязали с пьянством и жили бы долго и счастливо, а на заднем плане играла бы бесконечная музыка из «Титаника», но мой фильм – социальная трагедия, и такие сюжетики в нем недопустимы. Когда мы собираемся с Кокой, то саундтреком