Константинополь-Тихоокеанский. Алексей ОсадчийЧитать онлайн книгу.
с Дона, там земельный вопрос поострее стоит, нежели чем у казаков-енисейцев. Кстати, интересный вопрос, если я стану (а скорее всего стану) куратором железнодорожного строительства – Томск "цеплять" к будущему Транссибу? Или же, ради спрямления пути, так и оставить будущие "Сибирские Афины" – в 80 километрах севернее от станции Тайга?
Фёдор Петрович Литке был мною крайне недоволен, впервые воспитанник пренебрёг делами флотскими ради рекогносцировки трассы железнодорожной магистрали Петербург-Москва, где и провёл летние месяцы. Не хотелось обижать адмирала, отговорился стратегическим значением будущей стройки. А в утешение подкинул Литке идею о строительстве "чугунки" до Архангельска. Про Мурманск сейчас и думать нечего – кто ж до скал потянет "золотые рельсы чугуна". Да, Жуковский, присутствовавший при разговоре с Литке прям возликовал от моих лексических изысков: "Ждёт пождёт река Двина, златые рельсы чугуна". Но Василий Андреевич, занявшийся моим воспитанием, раз уж брат Саша сбежал на восток, так и не сумел убедить серьёзно заняться поэзией. Ничего, вот "подрасту" и выдам на гора "Письма к римскому другу", порадую старика, благо память "двойная", вспомнил практически всё, что прочитано в ТОЙ жизни. А школьные учебники последней четверти двадцатого века, едва ли не до абзаца могу воспроизвести. Разумеется, химия-физика записываются в тетрадочки, нарочито непонятно и с элементами шифровки. Мало ли, шпионов в придворной клоаке хватает.
Да, о брате Саше – в Томске вот-вот должна родить "девица" Малышева, дочь чиновника средней руки. Влюбчивый брат так старался, что в славном сибирском городе его передовой отряд нагнали остальные. Только грозный рык папеньки выгнал Сашу далее на восток.
Не то чтобы Николай Павлович был категорически против внуков-байстрюков, тут он старшего сына, наверняка понял бы и простил. Замолчать дело, спешно выдать Малышеву замуж – вопрос плёвый, привычный для правящей фамилии. Но вот как выбить из наследника романтическую дурь, хозяин всея земли русской не представлял. Брат отчебучил следующее – состоя в активной переписке с принцессой Гессенской, которую отец уже считал невесткой, Александр не нашёл ничего лучшего, как написать покаянное письмо и освободить Вильгельмину Августу Софью Марию Гессен-Дармштадтскую от всех клятв и обязательств, данных ей цесаревичу в письмах.
То как великовозрастный балбес Сашка отправил почту помимо фельдъегерей, как за пакетом шла самая настоящая погоня с загнанными лошадьми и погибшими при спешной переправе через Обь офицерами, как любопытный почтарь, вскрывший конверт, хотел повеситься и его в последний момент, чудом удалось вынуть из петли и откачать – достойно отдельного повествования.
Батя в очередной раз завёл со мной разговор о тяжкой доле и долге самодержавного владыки. Пришлось внимательно выслушать, попросить за Сашу, – мол, молод, перебесится и будет добрым государем.
– В тебе, Костя, – не сомневаюсь. Ты свой долг уже сейчас