Константинополь-Тихоокеанский. Алексей ОсадчийЧитать онлайн книгу.
В великого князя Константина Николаевича оборотиться хочу, полутора годочков от роду. В Костю? – А пожалуйста!
Кстати, за процедурой кормёжки Костика кашей пришёл понаблюдать Николай номер первый, он же Николай Палкин, он же горячо любимый папенька. От скуки я наотрез отказался называть почтенных родителей на иностранный манер. Никаких низкопоклонских ударений типа папА и мамАн. Нет! Чёткое советское папа и мама. И как ни бились над произношением и правильной постановкой ударений лучшие умы Российской империи – маленький Константин был упорен и неколебим. Даже братец Саша не сумел переубедить двухлетнего упрямца.
Сашка, Сашка, мой милый добрый старший брат. А ведь когда шёл сериал "Бедная Настя" и ты, вернее актёр тебя изображающий, стрелялся на дуэли с бароном Корфом, я кричал: "Мочи его, Корф. Цель в лобешник. Чтоб эта гнида не стала вошью и Аляску не продала".
Саша, Саша. А это же я тебя уговорил сбыть "кладовку со льдом" и навлёк на Царя Освободителя проклятия потомков геополитиков. Ну, ничего, в этой реальности фиг пиндосам, а не Аляска!
К пяти годам великий князь Константин бойко читал и требовал сказок. Французский и немецкий учить отказывался наотрез – закатывал истерики. Царственный папаша пытался сломить характер "юного декабриста", но не преуспел. А уж коль государь император рукой махнул на строптивца, то и остальные отступились. Правда маменька вздыхала и охала, жалуясь фрейлинам на нервы и сердечные припадки, но я был неумолим. А потом родители "сообразили" братца Колю и братца Мишу, и маменьки стало не до упрямца.
Немного доставали старшие сёстры обожавшие возиться с кудрявым херувимчиком Костенькой, пришлось придумать единственно возможный способ поразмышлять в одиночестве. Брались игрушечное ружьё или сабля и с криками: "Я солдат. Я на посту! Уходите!", Мария, Ольга и Александра изгонялись куда подальше. Вскоре за Константином Николаевичем, так я пресерьёзно начал себя навеличивать, потом отец, а за государем императором, разумеется, все остальные, закрепилась слава умного ребёнка, с суровым, воистину царским характером. Шептались даже придворные, мол Константин то крутенёк будет, не то что наследник Александр. Даже прочили мне авансом польский трон "знающие господа", – раз уж с детства такой вояка и себе на уме, стал быть самый подходящий кандидат на роль усмирителя баламутов ляхов…
Сашка был на девять лет старше, потому драк и конфликтов не было – слишком большая разница в возрасте, чтобы что-то делить. К тому же я, вооружившись сабелькой, продуманно его величал – МОЙ ОФИЦЕР и слушался, исполняя "приказы". Николая Павловича, естественно, звал – МОЙ ГЕНЕРАЛ, что бате невероятно льстило.
Когда пошёл шестой год, начал продуманно требовать сказок. Помимо народных, мне зачли и "Сказку о царе Салтане". Я восхитился, потребовал книгу, благо читать уже "выучился", обозвал Пушкина волшебником и детскими нескладными фразами дал понять – хочу познакомиться с великим поэтом. Василий