Смех Циклопа. Бернар ВерберЧитать онлайн книгу.
с сияющим сердечком в глазу. Об идоле толпы.
Она молча смотрит на него.
– Как ни трудно мне вам поверить, продолжайте. Что было потом? – Лукреция Немрод прилежно записывает, показывая ему, что сохранит сказанное им.
– Дариус не соврал: он стал исполнять мои скетчи, не меняя в них ни словечка. Правда, зрителей у него набиралось тысячи, не то, что у меня. Этот негодяй все продумал: он включил на моем спектакле диктофон своего мобильного. Три моих лучших скетча! Это как если бы у меня была галерея и он украл оттуда и перепродал три лучших картины. Форменный грабеж!
Себ в сердцах швыряет на пол вилку, тут же поднимает ее под укоризненными взглядами других посетителей и вытирает салфеткой.
Чтобы разрядить обстановку, Лукреция достает подарок Стефана Крауза, брелок со смехом. Механический хохот позволяет всем перевести дух.
Себастьян Долин рассказывает дальше.
– Представляете, полные залы аплодировали моим шуткам, моим диалогам, моим персонажам. Он своровал у меня даже мимику, даже позы и повороты головы.
Она подливает ему вина, уже чтобы успокоить, потому что язык развязался полностью.
– Я подал на него в суд, было разбирательство. Но вы знаете поговорку: «Хороший адвокат знает закон, очень хороший – судью».
И он сам смеется своей шутке.
– У Дариуса был именно такой защитник, дорогущий адвокат, всеобщий знакомец. Якобы не проигравший ни одного процесса. Мой он выиграл без малейшего труда. Но это были еще цветочки. Суд не только закрепил за ним право использовать мои скетчи, но и приговорил меня к возмещению всех ЕГО расходов в связи с моим «злоупотреблением правосудием с целью причинения ущерба публичному лицу». Мне еще пришлось с ним расплачиваться!
Вилка опять летит на пол, но Лукреция ловит ее на лету и отвлекает рассказчика, наливая вино в его бокал. Желая его успокоить, она говорит:
– Прав был Лафонтен: у сильного всегда бессильный виноват.
– У сильного – бессильный, так и есть. Но и это еще не конец. Моя адвокатесса, скорчив рожу – мол, очень жаль, не повезло, аргументы противной стороны лишили нас всяких шансов, – подошла к Дариусу за автографом! Никогда ей этого не прощу! Ладно бы она одна, так еще и судья: «Я не для себя, а для сына, он в вас души не чает». После этого встал в очередь весь зал, как будто это был не суд, а спектакль Дариуса. Гиньоль поставил на колени Ньяфрона![13] Роль Ньяфрона сыграл я.
Себастьян Долин с саркастическим смехом рвет зубами лепешку и продолжает с полным ртом:
– Но его ненависть ко мне еще не была утолена. Дариусу мало было украсть у меня спектакль, разорить, унизить в суде, ему понадобилось исполнить обещание и в фигуральном смысле переломать мне ребра. Он постарался, чтобы я фигурировал во всех стоп-листах всех телеканалов.
Торговец цветами, приняв их за влюбленную парочку, предлагает букет жасмина, издающий сильный искусственный запах. Лукреция отрицательно крутит головой, но торговец
Гиньоль и Ньяфрон – персонажи французского ярмарочного кукольного театра.