Православное понимание экономики. Валентин КатасоновЧитать онлайн книгу.
экономики, финансов. Не понимая, по крайней мере, двух простых истин.
Во-первых, те теории, которые создавались на Западе, могли оказаться совершенно непригодными для России. Различия были более чем очевидны: разная вера, разная культура, разный климат, разные природные условия и т. д. Недаром мудрые люди в России говорили: «Что русскому человеку хорошо – то немцу смерть». И наоборот.
Во-вторых, те теории, которые приходили к нам с Запада, вообще не имели никакого отношения к науке, потому что они призваны были не объяснять мир, а обосновывать и оправдывать политику тех, кто эти теории заказывал.
Да, да! Эти теории не были результатом свободного творческого поиска истины. Они представляли собой инструмент идеологии определенных групп интересов, которые рвались к власти или уже находились у руля власти. Особенно это касалось общественных наук. Та же самая английская классическая политическая экономия находилась под сильным влиянием Ост-Индской компании. Давид Рикардо, один из представителей английской политэкономии, сам являлся биржевым спекулянтом и был близок к Натану Ротшильду (тому самому, с которого началось возвышение клана Ротшильдов). Да и Карла Маркса трудно назвать независимым ученым – слишком очевидно лукавство его «Капитала», который был на руку банкирам-ростовщикам.
Постепенно «профессиональная наука» стала появляться и в России – в основном на базе университетов. Но это в подавляющем числе случаев было слепое и беспомощное подражание западной науке. Появлялись, конечно, в России самобытные мыслители (прежде всего славянофилы), но они были не в почете. Их голоса были слышны слишком слабо за громким хором официальных профессоров. Голоса таких ученых материализовались в научной литературе, которая расходилась по России миллионными тиражами и пропагандировала западные идеи материализма и либерализма. Конечно, наибольшим эпигонством отличались науки общественные и гуманитарные. Все они базировались на материализме и представлении о человеке как об эгоистическом существе, homo economicus (человек экономический), абстрагировались от наличия в человеке души и совести.
В 1802-1806 годах был осуществлен перевод книги Адама Смита «Исследование природы и причин богатства народов». После этого в «Санкт-Петербургском журнале» (официальном органе Министерства внутренних дел) появилось несколько статей, пропагандировавших произведение Смита. С 1815 года либеральные идеи английской политической экономии стал активно пропагандировать еженедельный журнал «Дух журналов». На основе труда А. Смита стали писаться учебники работавших в России профессоров. В основном это были профессора иностранного происхождения, которым идеи англичанина были ближе, чем русскому человеку. Тогда на слуху у всех были имена Хр. Шлецера[35], Г. Шторха[36], А. Гакстгаузена[37].
Под влиянием заграничных экономических идей оказались писатели и с чисто русскими фамилиями и именами.
В 1805 году он выпустил книгу «Начальные основания государственного хозяйства» в духе основных идей А. Смита.
Генрих Фридрих (на русской службе Андрей Карлович) фон Шторх читал лекции по политической экономии будущему императору Николаю I и его младшему брату Михаилу.
Справедливости ради следует отметить, что в своих работах Гакстгаузен достаточно далеко отошел от Адама Смита. Этот немец отдавал предпочтение русскому хозяйственному строю перед западноевропейским и ратовал не за свободную торговлю, а за активное использование протекционизма. Гакстгаузен оказал заметное влияние на Е. Ф. Канкрина, который был при Николае I министром финансов и последовательно проводил политику протекционизма.