Записки хулигана. Алла ПоланскиЧитать онлайн книгу.
её слово, сказанное противным, похожим на скрежет по металлу, голосом так врезалось в мозг и разъедало нервы, что внутри закипала ужасная злость, готовая в любую секунду прорваться наружу. Хотелось бросить в неё мелом или тряпкой, забрать сумку и уйти с урока и из школы. Лёха, сидевший за второй партой, прямо за той, куда меня одного посадила Горгона, чтобы не забыть о регулярном вызове к доске на допрос, удивлённо открыл рот и пытался окликнуть медузу, чтобы хоть как-то её успокоить.
– Зинаида Степановна! Зинаи…
– Закрой рот, Ёлкин, а то к директору пойдёшь!
Лёха заткнулся и полными ужаса глазами посмотрел на меня.
Горгона всё продолжала:
– Вот так и вырастают ничтожества, которые ни на что не способны, кроме как пить и курить!
– Я не курю! – возразил я, но не очень уверенно.
– Что ты врёшь? Не курит он, посмотрите! У тебя на лице всё написано!
Не представляю, что там у меня на лице было написано, но училка явно тронулась. Я набрал побольше воздуха и, попытавшись успокоиться, чтобы от гнева не дрожали руки, посмотрел в глаза Горгоне, что было слишком рискованно, ведь в руках у меня не было ни щита, ни зеркала.
– Заткните свою пасть, Зинаида Степановна! – (Все ахнули). – Вы не имеете права так со мной разговаривать!
Ответом мне стал очень болезненный подзатыльник. Ну, я по крайней мере, рискнул. Весь класс замер с восторженными лицами: все они хотели хоть раз сказать ей что-то подобное, потому что эта женщина не просто издевалась над нами своими постоянными тестами и проверочными, закатывала скандалы, писала докладные, доводила до слёз девчонок и даже пару раз парней, она ещё и занижала оценки, задавала тонну домашки, а потом утверждала, что не будет проверять то, что мы якобы все списали с ГДЗ или друг у друга. В итоге мы однажды просто отказались делать домашку, после чего получили каждый по две двойки в журнал. Ей по непонятной причине всё сходило с рук. И что странно – мы были единственным классом, к которому она так относилась. От чего медуза нас так невзлюбила, было неясно.
И вот теперь, когда я рявкнул на неё так дерзко и грозно, класс тихо праздновал, направив в мою сторону благодарные взгляды.
– Ты, щенок! Если ты сейчас же не извинишься, я устрою тебе такую сладкую жизнь, что тебе всё, что сейчас творится, шуточками покажется! Как ты смеешь?! Извиняйся, придурок! Ну! Я сказала – извиняйся!
– Не буду!
Я изогнул губы в ухмылке, вздёрнул бровь и гордо выпрямил спину.
– Тогда пошёл вон! – её голос прозвучал подобно громовому раскату, а наманикюренный ноготь указал на дверь.
Я максимально спокойно подошёл к своей парте и стал неторопливо собирать вещи. Лёха приподнялся на стуле и потянулся за своей сумкой, собираясь уйти со мной. Я покачал головой и прошептал: «Не надо». Я знал, что этим всё ещё не закончится, училка предпримет что-то ещё. И я не ошибся.
– Пойдёшь к директору! – рычала она за моей спиной. – А я напишу на тебя докладную. Таких, как ты, надо сажать в колонию для малолетних или отправлять в специальные