Психоанализ психоанализа. Владимир МедведевЧитать онлайн книгу.
инфантильных травм, детских иллюзий, подростковых комплексов этого человека. И более того – его сновидений, его фантазий, его телесной и психической патологии и его, весьма и весьма специфических, отношений с жизнью и смертью.
Из этого следует весьма перспективный вывод, касающийся нашей профессиональной рефлексии, наших попыток понять глубинную природу своей собственной «психоаналитичности». Так уж получилось, что всегда и везде, где и когда мы сталкиваемся с «непонятками» в сфере психоаналитической метапсихологии (т.е. всего того, что мы принимаем в психоанализе на веру, как нечто для нас самоочевидное), теории или методики практической работы, мы всегда можем обратиться к личности Творца как к подсказке. И все сразу станет ясным, ведь он создал наш мир, мир психоанализа, по своему образу и подобию.
Именно здесь, в зоне «фрейдоведения», мы находим, как мы это делали с вами всегда в этих наших антропологических изысканиях, ту самую точку, откуда питается энергией психоанализ как человеческая деятельность, вошедшая за последние сто лет в новоевропейскую (постхристианскую) культуру, развернувшая в ней свою символику и свою ритуалистику, ставшая частью современной цивилизации. И раз она стала достоянием не одного человека, а практически – всего человечества, значит речь уже идет не только об уникальном проявлении психодинамики отдельного человека, о его комплексах и сновидениях, а о том, что этот человек сумел создать нечто, в чем другие узнали себя и свое. Свои проблемы, свои детские страхи, свои комплексы, свои сны и свои симптомы.
Получается, что типология и интерсубъективность мотивации тут все-таки имеется, как и в любом виде коллективной деятельности; тем более, как в данном случае, деятельности, осуществляемой сугубо конфиденциально, в «тишине и тайне», без подкрепляющих механизмов массообразования – заражения и подражания. Т.е., говоря о психоанализе, мы все же будем, куда ж без этого, иметь в виду его коллективный характер и исследовать истоки вовлечения в него, как некую форму компенсаторной навязчивости, множества людей, явным образом демонстрирующих соответствующее к нему влечение.
Но наряду с этим мы все-таки будем постоянно отталкиваться и от конкретного детства (и не только детства) конкретного человека, хотя бы только там, где у нас не будет готовых ответов. Там, где мы в силу естественных сопротивлений и защит будем не в состоянии «познать самих себя»; там, где обнаружатся «слепые пятна» нашего корпоративного самоанализа.
Почему? Потому что на детстве Зигмунда Фрейда создан так называемый «классический психоанализ», о котором мы говорим сегодня как о некоем первоистоке, как о некоей мечте, некоем идеале. Фактически он уже не существует, он умер вместе со своим творцом, а современный психоанализ движется в сторону несколько иных смыслов и целей. Но движется, отталкиваясь от чего-то вполне конкретного и подлежащего