Плата за успех. Откровенная автобиография. Анастасия ВолочковаЧитать онлайн книгу.
мне в помощь пригласил и других хореографов, которые ко всему этому поставили мне еще и несколько современных композиций. И программа родилась.
В Большом театре моя концертная программа всех очень бесила. Мои афиши по всей Москве, да и вообще, я, как и Коля Басков, смогла монетизировать классику и «продать» свой талант, свой труд. Что позволило мне быть финансово независимой. В отличие от многих и многих. Но тем, кто негодовал, что я «своими афишами завесила всю Москву», и «выехала на имени Большого театра», я всегда могла ответить, что на этих афишах только мое имя, никогда я не думала и даже не пыталась увеличить свою популярность за счет театров, в которых работала. Мне очень часто и тогда и впоследствии хочется сказать таким людям – прежде чем осуждать, хаять меня, попробуйте пройти мой путь. Сделайте что-то сами. Вы ругаете меня стоя внизу, задрав голову вверх, чтобы до меня докричаться со своими словами осуждения. Скажите мне это с соседней вершины. Тогда я прислушаюсь. Ведь зрители шли и идут ко мне не на громкое имя театра, а на по-настоящему интересный и красивый проект, который я сама создала. И я всегда чувствую их отдачу – ведь столько людей мне рукоплещут после концерта, и дарят такие огромные букеты цветов. И все это от души.
Козней против меня строили, конечно, много. Но я до последнего не верила, что мне могут сделать что-то реально плохое. Я вообще стараюсь верить людям. И не раз за это поплатилась. В Большом театре существовала традиция: на каждом этаже была служащая, которая всегда следила за порядком. Ждала допоздна, пока последняя балерина не помоется в душе, не отдохнет в своей гримерной и не покинет театр. Меня они всегда любили, как, в общем-то, и все остальные сотрудники театральных служб: гримеры, костюмеры, рабочие сцены… И одна из таких мудрых тетушек не раз останавливала меня, чтобы сказать: «Анастасия, когда вы выходите танцевать на сцену, закрывайте свою гримерную на ключ». Я искренне не понимала, зачем, помню, даже смеялась. Украсть-то у меня толком нечего, разве что косметику! А служащая говорит: «Анастасия, что вы! Какая косметика? Другого опасайтесь! Что вам стеклышко в пуантики положат или ленточки подрежут, иголочку в костюм воткнут…» Конечно, я не верила этим словам. Не придавала значения. Мало ли какие страшные байки в театре ходят. И оказалось, предупреждали меня не зря.
Однажды во время «Лебединого озера» после «белого» акта в антракте, вернувшись в гримерную переодеться, я увидела, что вместо моего костюма черного лебедя принесли похожий, но без украшений и камней. Простой черный костюм артистки кордебалета. Потом присмотрелась – на лифе с обратной стороны написана вроде моя фамилия… Как же так? И тогда поняла, что пока я танцевала, кто-то срезал с костюма все камни, стразы и блестки. Конечно, это была чья-то завистливая пакость. Стало вдруг так омерзительно на душе…, словно прикасаешься к чему-то противному, липкому. Все-таки я коренная петербурженка, чувство брезгливости к любой душевной мерзости у нас в крови.
Я