Морок. Михаил ЩукинЧитать онлайн книгу.
что он появлялся перед моей машиной, произнес, как вы изволили сказать, евангельский текст и исчез. Ладно, остальное давай сюда. Свободен. Подожди, не могу вспомнить – чего там с церковью?
– Проповедь отца Иоанна.
– А, да, да! Текст, лучше магнитофонную запись. Сейчас же.
Суханов вышел, неслышно ступая черными туфлями по ковру. Он все делал без единого звука, и Полуэктов всегда удивлялся этой способностью своего помощника, который напоминал в иные минуты исполнительного робота. А при чем здесь Суханов? Черт! Никак не удается привести себя в порядок. Разве об этом нужно сейчас думать?
Полуэктов раскрыл папку, полистал ослепительно белые листы мягкой бумаги, но читать суточную информацию не стал. Ему и устных новостей хватало за глаза. Охранник, охранник… Емелин выполнял поручения, о которых не знала даже Леля. А вот кто о них может узнать завтра? Одни вопросы и все без ответа.
Он глянул в окно. Там, за окном, лежал внизу серый город; и в нем начинала скапливаться и бродить неведомая пока сила. Полуэктов чуял ее, она на него давила. И еще он догадывался, смутно пока и неясно, что все случившееся исходит от этой силы: побегушники из лишенческого лагеря, исчезновение охранника и проститутки, пугающие речи Юродивого… Все между собой каким-то образом связано.
«Надо звонить Бергову. Хотя он сам, наверное, знает лучше меня. Все равно надо звонить, прямо сейчас». При мысли о Бергове он сразу подтянул живот – привычка вошла в кровь, избавиться от нее было уже невозможно. Полуэктов не боялся Бергова, чувство, которое он испытывал к нему, нельзя назвать страхом. Скорее так – благоговение. Лишь для непосвященных являлся Бергов владельцем нескольких магазинов и ресторана «Свобода», а для посвященных, в том числе и для Полуэктова, это была вершина, такая вершина, макушки которой никогда не видно, потому что скрыта она облаками. Туда, на макушку, Полуэктов доступа не имел.
В дверях появился Суханов и доложил:
– Я поставил кассету. Можете включать. Проповедь записана вчера, а произносит он ее каждую неделю. Текст примерно один и тот же.
Полуэктов помедлил, набираясь решимости, и боязливо включил запись. Еще не зная, что он услышит, сразу насторожился и, ни капли не сомневаясь, уверился, что проповедь примыкает к неизвестной ему силе, которая бродит где-то в глубине города.
Сухой протяжный шорох послышался из динамика. В шорох вплетались вздохи, кашель, шарканье ног, вдруг они разом исчезли, оборвались, и сильный, чистый голос воззвал: «Братие и сестры!»
Полуэктов выскочил из-за стола и подбежал, сам не зная зачем, к окну. Смотрел на город, на серые крыши, на частокол труб, исходящих дымом, а позади, за спиной, властвовал в кабинете голос отца Иоанна. Стоять спиной было удобней, потому что повернуться лицом к динамику, встречь голосу, Полуэктов боялся.
– Братие и сестры! – взывал отец Иоанн. – Не приходили еще на нашу землю столь тяжкие времена, какие наступили сегодня. Не голодом и не войной страшны они, а коварством и ложью. Сатана принял ангельское обличие,