Морок. Михаил ЩукинЧитать онлайн книгу.
злой и страшный. Стянула руки изо всех сил, и Павел остановился.
– Пожалела? – оскалил зубы и хохотнул. – Пожале-е-ела! Вижу, что пожалела. А я зверь, зверь, бью до крови! И не жалею. Пусти, я душу из него выну!
– Павел, одумайся! Ты же с ума сошел! – еще крепче сцепила руки и не отпустила, готовая удерживать хоть вечность – только бы не зверел. – Он же человек, разве можно человека…
– А ты, ты – обезьяна? Почему с тобой можно? Отвечай! Почему с тобой можно? Молчишь? Вот и молчи. Нечего тебе сказать. Ладно, пусти, не буду я его гробить. Пусти.
Соломея разжала руки, и он, оттолкнув ее, отошел в угол. Дюймовочка всхлипывал, шлепая губами, из носа, не переставая, сочилась кровь. Соломея набрала воды и стала обмывать ему лицо.
Павел смеялся в углу лающим смехом и сквозь смех говорил:
– Ты бы хоть спросила – откуда он взялся? У люка уже шарился. Приди я пораньше, и хана! Нас бы с тобой на уколы уже везли. А тебе жалко… Как же, родненький человечек, самочинно на тот свет отправлял. Старайся, хорошенько старайся, чище рыло ему умывай. Если о комнате пронюхали, тогда нам с тобой… я и не знаю… А этот молчит. Кто его посылал, а?
– Я сам! Сам искал! – заторопился Дюймовочка. – Хозяйка сказала – не найдешь, оформлю лишенцем. Я и пошел, куда мне деваться.
– Врешь!
– Не вру, честное слово, не вру. Сам! Да я бы и не нашел никогда. У меня и мысли про люк… Прошел бы мимо и не заметил…
– Ладно, не хлюпай. И запомни – если соврал и нас тут накроют, я сначала с тобой разборки наведу, а уж потом как получится… Радуйся пока, вон как за тобой ухаживают.
– Павел… – Соломея хотела сказать, что не узнает его, боится, но Павел не дал договорить, оборвал:
– Знаю, что скажешь! По глазам вижу. Зверя во мне разглядела? А иначе – как? Не-е-ет, мои сказки кончились!
Соломея поняла, что говорить сейчас с ним – пустая трата времени. Павел тоже замолчал, подвинулся к столу, крест-накрест сложил руки и уткнулся в них лбом. Задремывая, предупредил:
– Не вздумай его развязывать. Обоих нас грохнет.
И сразу уснул.
Избитый, с распухшим лиловым носом, Дюймовочка сидел перед Соломеей и смотрел на нее, чуть приоткрыв глазные щелки. Жалкий, совсем не страшный, он просил о помощи.
«Все мы молим и просим о чем-то, надеемся, что нас услышат. Мы же люди, все одинаковые люди. Я тоже просила. Да, меня отпихнули. Значит, и я должна отпихнуть? А если нет? Если я чужую мольбу выполню? Она вернется ко мне благодарностью? Конечно, конечно, вернется! Иначе не может быть! Мы же люди, все люди!»
Блажен, кто верует, у верующих меньше сомнений. Соломея взяла нож и разрезала брючный ремень, которым стянуты были руки Дюймовочки. Павел спал. Дюймовочка прокрался на цыпочках к двери, неслышно открыл ее и перед тем, как выйти, обернулся из-за плеча. Соломея впервые увидела его глаза широко раскрытыми. Они, оказывается, были у него синими.
21
В самый разгул ветра опустился, под свист и гиканье, крепкий морозец. Подковал талый снег жесткой коркой, и она сухо хрустела,