Садовник для дьявола. Оксана ОбуховаЧитать онлайн книгу.
новая бизнес-элита. С хорошо охраняемой территории почти исчезли дощатые заборы – сплошь высоченные да каменные пошли, с виднеющимися из-за них могучими домами под черепичными крышами. Между заборами пролегли отлично ремонтированные дорожки, возле ворот стоят всяческие «мерседесы», дети на великах гоняют такие нарядные…
Надежда Прохоровна крутила головой и сравнивала жилища местных богатеев с коттеджным поселком профессорского племянника Ромки. Еще года полтора назад каменный двухэтажный дом Романа сразил Надежду Прохоровну наповал. Во времена ее молодости самый приличный дачный домик был у завхоза стоматологической клиники Бориса Моисеевича. Тогда его шитый тесом – не фанерой! – домик на фоне остальных «курятников» смотрелся Ливадийским дворцом… Приличный, свежеокрашенный, с флюгером на крыше… Лужайки (!). Два выгоревших шезлонга возле утопленной в землю чугунной ванны. На глади ванны-пруда пластмассовый лебедь с обкусанным собакой алым носом.
Помнится, привезли тогда Надя и Вася Губкины презент завхозу – грампластинку с записью голоса итальянского мальчика Робертино Лоретти. И вечером, когда все шашлыки были съедены, а вино еще не выпито, тек над флюгерной крышей сладкий мальчишеский голосок, и плакал Борис Моисеевич над «соля миа», роняя слезы в миску с огуречным салатом… Говорил о теплом южном море и пылких загорелых красавицах, что ждут не его, не его, не его…
А через год свалил на жаркую историческую родину.
Шикарную дачу с флюгером купил у него директор овощного магазина.
Надю и Васю Губкиных на новоселье, разумеется, не пригласили – не по чину было, господа. Но навсегда тот дачный домик остался в памяти Надежды Прохоровны неким эквивалентом соизмерения богатства…
А тут, а нынче, оно покруче выходило. Тут, в научно-писательском поселке, еще в стародавние времена (когда на Ромкином участке только болотистое поле размещалось да пни произрастали, а Борис Моисеевич только-только успел чугунную ванну в торф участка вкопать) вокруг домов росли березы и елки. Эти елки помнили еще патефоны и папиросы «Герцеговина Флор», керогазы, примусы и дружеские соседские застолья под комариный звон до первых петухов… «Оттепельные» разговоры тоже помнили, еще не забитое «шумелками» заграничное радио…
Нынешние внушительные строения за каменными заборами на примусы и «оттепельные» застолья никак не намекали – внушали робость. А этого чувства Надежда Прохоровна категорически не выносила. Воспитанная в духе строителей коммунизма, Надежда Прохоровна до седых волос верила в гегемонию пролетариата и до сих пор считала, что на подобные дома можно заработать только воровством да ловкостью, а никак не умом и деловой хваткой.
Софья Тихоновна, с трепетом ожидающая знакомства бабы Нади с надменной архитекторской вдовой, торопливо вносила корректировки в бабы-Надино мировоззрение:
– Я тут с Вадимом переговорила… Муж Веры Анатольевны еще в советские времена был очень известным архитектором. Его работы признаны во всем мире, проекты