Мечтай и действуй. Как повзрослеть и начать жить. Inga DreamЧитать онлайн книгу.
что на меня кто-то смотрит. В упор. Он снова приехал. Он стоял в дверях и пристально смотрел. И взгляд его был теплым и участливым.
Тогда я поняла: это судьба!
P. S. Свое первое «люблю» мы сказали друг другу добрый месяц спустя… когда это почувствовали… И это было по-настоящему.
Совместная жизнь не обещала быть сладкой. Мы начинали ее без посторонней помощи. При этом мы решили сделать красивую свадьбу, хотя для этого не было никаких предпосылок. Денег не было, муж на тот момент зарабатывал смешные деньги, я была студенткой, стипендию не получала, родители (у нас были только мамы; моя мама к этому времени уже развелась) тоже не могли нас поддержать. Но праздник мы сделали от бедра: заказали самый известный по тем временам ресторан в Вильнюсе, пять «Волг» – четыре черных и одна белая, в которой ехала я, – все это мы делали на одолженные деньги, которые в течение последующих пяти лет возвращали.
Вот поэтому, когда спустя двадцать шесть лет в нашу жизнь пришли серьезные испытания, мне было за что бороться… и было что терять…
Наша первая дочурка умерла. Мне был всего двадцать один.
Моя первая доченька
Мне был всего двадцать один… Вспоминаю и думаю: и как тогда выдержала?
Училась на третьем курсе ВГУ. Экзамены сдала экстерном. Последний, английский, за пару недель до родов.
За день до родов были на речке. Делилась с друзьями тем, что не чувствую шевелений. А мне отвечали: сил набирается…
На утро пошла на эхоскопию. «Четкий ритм, ясное сердцебиение», – сообщила гинеколог. (Уже потом установили, что слушала мою аорту…)
Утром 8 июня муж провел меня до приемной (договорились лечь в больницу под присмотром знакомой). Устроили меня в палату и уже оттуда позвали в кабинет.
Снова эхоскопия. Врач долго водит по животу аппаратом, что-то настойчиво ищет, удивленно возвращается, снова смотрит…
Лежу на спине молча… доверилась… предалась…
Слышу речь по-литовски (врач переговаривается с помощницей. Сама я по-литовски еще не говорю. Ведь живем с мужем-литовцем всего 9 месяцев. Как собака: понять – понимаю, сказать не могу.
В этот момент слышу слова, понимаю значение, но никак не реагирую. Не откликается. Слышите?! Понимать просто отказываюсь. Не актуально.
Тогда врач, что по животу моему аппаратом водил, говорит:
– Вы по-литовски понимаете?
– Лучше по-русски, – говорю.
– Видите ли… Вы не волнуйтесь, но иногда так бывает… Ребенок у вас мертвый…
А дальше все как во сне…
Спрашивают, хочу ли я позвонить мужу? Хочу, конечно! Звоню. Муж – комиссар 6-го отдела по борьбе с наркоманией и организованной преступностью, набираю номер и… Ребенок мертвый…
Плохо помню, что потом… Как ушла, куда повели, что делали… Давали таблетки, лекарства, привели в палату… Самое страшное было – дотрагиваться до живота, – ведь теперь там труп… Мечта умерла… Ребенок, которого носила под сердцем девять месяцев, там же, во мне, но уже не ребенок,