Офицер. Слово чести. Владимир ПоселягинЧитать онлайн книгу.
по-армейски стрижен, а у моего – кудри чуть длиннее, да и моложе я теперь, кажется. Ивану двадцать пять было, этому телу на пару лет точно меньше, а может, и того моложе. Голова свежая, никаких воспоминаний от прошлого владельца тела, так что придётся приспосабливаться и изображать амнезию. Я мысленно вернулся к моменту, когда меня были должны отправить в параллельный мир. Я не винил Степаныча и его подчинённых, что я попал в другое тело, а возможно, и в другое время. Когда начался отсчёт, лабораторию взял штурмом спецназ. ФСБ работало, судя по нашивкам. Пока ломали двери, создатель установки принялся что-то быстро делать с компом, но не закончил. Сергей Николаевич его застрелил, потом Степаныча, и стал зачищать всех, кто находился в помещении. За бронестеклом бесновались спецназовцы, всё видели, но ничего не смогли сделать. Меня убить не успел. Одна из пуль, пробив тело лаборанта, попала в блок оборудования, тот заискрил, сознание мигнуло, и я осознал себя в этом новом теле. Вот так мне повезло. Думаю, следующая пуля была бы моей. Он меня оставил напоследок по той причине, что я ремнями обездвижен был, поэтому сначала уничтожал тех, кто мог перемещаться. Я бы сам так же поступил. Похоже, этот Сергей Николаевич был так завязан в этом деле, что не побоялся пойти на зачистку, да ещё при свидетелях. А если он не дурак, то и здание с установкой заранее минировано, так что привет всем. У меня же, похоже, начинается новая жизнь.
Сам не верил, но получив результат, осознал. А ведь это всё по-настоящему. Придётся вживаться. Знать бы, куда я попал и в кого. Я ведь на пятьдесят девятый год готовился. Пусть той подготовки едва час, но хоть что-то, а тут самому всё придётся узнавать и познавать. А вот в кого я попал, узнаю только утром. Судя по усам, не ребёнок, одно это радует. Правда, усы так себе, редкая шёрстка, так что, видимо, парень молодой. Посмотрим.
С такими мыслями я и уснул.
Очнулся от звона – похоже, за дверью тазик уронили – и глухой ругани. Явно мужчина ругнулся, а потом шум стих. Сосед по палате тоже завозился, просыпаясь, койка с той стороны скрипнула. Снаружи уже посветлело, было раннее утро. Я же, откинув просохшую за ночь простыню, опустил босые ноги на деревянный, заметно холодный пол и стал осматривать себя. Ну точно не Иван, и всё тело в синяках. Скорее даже, один сплошной синяк. Это не с поезда скинули, били тело, причем серьёзно. Задрав рукава ночнушки, я изучил полосы на них. Кнутом, что ли, стегали? На руках понятно почему – закрывался.
Сосед, повозившись, сел, удивлённо наблюдая, как я, оттянув ворот, одним глаз изучаю свою безволосую хилую грудь, тоже всю в разводах синяков. Дышалось тяжело, думаю, рёбра не поломаны, а вот насчёт трещин не скажу.
– Ожил? – охнул тот. – А врачи думали, что не очнёшься. Три дня в кровати пролежал беспамятный.
Я же, отставив своё изучение, с интересом посмотрел на соседа, молодого парня лет двадцати. Тоже с усами. У них тут поветрие, что ли? Если усов нет, то не мужчина? Тот, заметив мой пристальный взгляд, спохватился:
– Извините, что не представился.