Взвод, приготовиться к атаке!.. Лейтенанты Великой Отечественной. 1941–1945. Сергей МихеенковЧитать онлайн книгу.
А нас «рама» просмотрела. Она несколько раз пролетала над нами. Когда слышался ее гул, мы прятались, маскировались. Вот и не заметили наши траншеи летчики. Так что мы и в начале войны кое-что умели.
Читаю то там, то там: не умели мы, Красная армия, дескать, воевать в первый год войны, что только к сорок третьему году научились… И историки такое пишут, и военные. И в мемуарах своих маршалы и генералы то же самое друг за дружкой вторили. Генеральские мемуары – это особая тема. Не стану ее касаться. Но и цитировать их не буду. Но что касается «не умели», то скажу вот что: а кто же дрался от Белостока до Смоленска? От Бреста до Рославля? От Буга до Десны? Кто выбивал немецкие танки? Кто уполовинил их дивизии первого эшелона еще до Московской битвы? Почему группе армий «Центр» понадобилась передышка, перегруппировка и новая операция, я имею в виду «Тайфун», чтобы сделать еще один рывок на Москву? И рывок-то не удался. К Москве-то они подошли, имея в ротах по взводу.
Что там ни написали маршалы, как бы ни посыпали они свои головы пеплом, а мой взвод дрался храбро. И ставлю это в заслугу не себе, а моим подчиненным, бойцам и сержантам. А также тем, кто на тяжких дорогах отступления вливался в наше подразделение, прибивался в одиночку и группами, иногда целыми отделениями. Так, как стреляли по танкам и бронетранспортерам артиллеристы 23 июня под Городком, надо долго учиться. Они стреляли. Значит, умели. И храбрость имели, и выдержку. И приказ исполнили – колонну остановили. Если бы так каждая пушка стреляла, которые мы имели к началу войны, черта с два они прошли бы на Гродно, Минск и Смоленск.
До ночи артиллеристы катали свою «сорокапятку» с позиции на позицию и стреляли по дороге. Мои ребята им помогали.
Позиция у нас оказалась выгодной. Немцы залегли на насыпи. Кругом – болото. Пехота было полезла. Но в болоте не заляжешь, не окопаешься. А техника… Танки в болото не пойдут. Пятиться начали. Давку организовали.
Ночью мы снялись и ушли. Прибыл делегат от майора Бойченко: оставить позиции и прибыть в распоряжение капитана Санникова.
Ротный уже не чаял меня живым увидеть. Пришли мы к станции вместе с артиллеристами и другими взводами. Убитых закопали в траншее. Убитые у нас тоже были. Немцы из танков стреляли точно. Человек пять мы потеряли убитыми и около 10–12 ранеными. Трое тяжелые. Везли их на повозке. Привезли, первым делом в лазарет их сдали. Не знаю, выжил ли кто. Кто-нибудь да выжил. Пусть благодарит коня. Это он их вывез. Если бы не конь, не знаю, как бы мы их несли. Соседи наши своих раненых в Городке оставили. Пока шли к станции, дважды в лесу в перестрелку вступали. Немцы ночью просочились в глубину, обошли Городок и небольшими группами бродили перед обороной полка. То ли разведка, то ли передовые части. Однажды во время перестрелки нам показалось, что стреляем по своим, что там, параллельной дорогой, отходят такие же бедолаги, как и мы. Я приказал прекратить огонь. Затихли, замерли. Слышим, подходят ближе и команды офицеры подают по-немецки. Тогда и я скомандовал:
–