Человечество: История. Религия. Культура Древний Рим. Константин Владиславович РыжовЧитать онлайн книгу.
вел войско по высотам, на небольшом расстоянии от неприятеля, не упускал его из виду, но и не вступал в сражение. Солдат он держал в лагере и выпускал только за фуражом и за дровами, без которых не обойтись, но за ними выходили не поодиночке и не вразброд; отряд конницы и легковооруженных стоял на случай внезапной тревоги наготове, так что римские солдаты могли чувствовать себя в безопасности, а неприятельским грабителям, разбредшимся кто куда, приходилось бояться всего. Фабий не хотел подвергать опасности все войско и решительного сражения не давал; незначительные легкие стычки вблизи лагеря, куда можно было в любую минуту укрыться, приучали солдат, напуганных прежними поражениями, не отчаиваться в своей доблести и удачливости.
Ганнибал между тем перешел в Самний, опустошил окрестности Беневента и взял город Телезию. Бедствие было велико, люди бежали с насиженных мест, нумидийцы наводили страх на всю округу; всюду хозяйничали огонь и меч. На глазах у римлян неприятель жег фалернские поля, дома жителей Синуэссы.
Ганнибал сознательно дразнил Фабия, надеясь, что возмущенного бедствиями и притеснением союзников, его удастся выманить на равнину. Фабий, впрочем, не поддавался на провокации и спокойно следовал своим планам. Не Ганнибал был главным противником диктатора в его здравых намерений, но собственный начальник конницы, который, по словам Тита Ливия, только по недостатку власти не погубил немедленно государство. Минуций вообще был человеком неистовым, скорым на решения, необузданным на язык. Сначала в небольшом кругу, а потом открыто в толпе он стал бранить Фабия, который будто бы не медлителен, а ленив, не осторожен, а трус; истолковывая доблести диктатора как пороки, он унижал высшего и превозносил себя. «Ужели, – вопрошал Минуций, – мы пришли сюда наслаждаться приятнейшим зрелищем – смотреть, как убивают союзников и жгут их жилища? Мы не сыновья наших отцов: мы выродки! Они считали для себя позором, если пунийский флот проходил мимо их земли; мы еще увидим, как тут будет полным полно нумидийцев и мавров. Когда был осажден Сагунт, мы негодовали, взывали не только к людям, но к святости договоров, к богам – теперь спокойно смотрим, как Ганнибал поднимается на стены римской колонии».
Фабий оставался непоколебим: он прекрасно знал, что его бранят не только в собственном лагере, что уже и в Риме, но провел остаток лета 217 г. до Р.Х., не отступая от своих замыслов. Ганнибал, отчаявшись в решительном сражении, которого желал всеми силами души, уже выискивал места для зимней стоянки, так как область, где он находился, была богата виноградом и вообще только тем, чем дарит лето, но не тем, что поддерживает жизнь. Все это Фабию сообщили разведчики. И он, прекрасно зная, что Ганнибал пойдет обратно по тем же теснинам, какими прошел в Фалернский округ, поставил небольшие отряды на горе Калликуле и в Казилине (этот город, который пересекает река Вултурн, отделяет Фалернскую землю от Кампании).
Таким образом Ганнибал неожиданно для себя попал в окружение: