Приснился мне Чаплин.... Роман КарцевЧитать онлайн книгу.
дети воруют, курят анашу. Иногда появляются парни в камуфляже, укладывают всех лицом в грязную лужу, шмонают, забирают деньги, товар, а то и самих людей…
Супермаркеты – это тоже рынок, но мертвый. Все есть, но не с кем поторговаться, не с кем поговорить. Все мороженое, все не наше, все дорогущее… Но все-таки есть.
А главное – нет очередей, в которых мы провели полжизни. Мы ели скользкие жирные сосиски, водянистую докторскую колбасу, липкий хлеб, ржавую селедку, елкое масло, мясо, которое невозможно разжевать, твердокаменную халву… А шпроты, печень трески, бычки в томате – это была уже роскошь, деликатес.
Сейчас есть все, и это самое большое завоевание рынка. Пускай еще безалаберного, дикого, но рынка. Нет вечного советского дефицита, о котором писал Жванецкий: «Пусть будет изобилие, пусть будет все! Но пусть чего-то не хватает!»
И хочется слышать на базаре:
– Женщина! Идите сюда, вы такой сметаны не видели!
– Отведайте, мужчина! Пусть у вас жена будет такая красивая, как мои помидоры!
– Чтоб ваши дети видели только такие гранаты, как у меня! Сочные! Полезные!..
И когда я снова приду на Привоз, я обязательно услышу:
– Ой! Романчик! Что ты здесь делаешь?! Надолго?..
Лето, море, секс
Секс в Одессе ничем не отличается от секса в Перми или в Новосибирске. Разница лишь в том, что в Одессе лето длиннее и много зелени, особенно кустов. Секс здесь начинается в шесть-семь часов вечера. В это время все судорожно ищут «хату».
Есть «хата» – есть секс, нет «хаты» – есть парк! Но хорошо, если это лето: природа спрячет. А самое большое несчастье – это осень или зима. Колготки, рейтузы, брюки, свитера… Хотя есть вариант – дача. Родители греются дома, а мы на дачу. К другу, к знакомым. Бутылка «крепыша», шпроты, матрас, холодные попы, молодость, упругое тело, стоячая грудь в пупырышках – и вперед!
Я не о зажиточных. У них все условия – баня, горячая вода, бассейн, шашлык, шампанское! А что делать рабочей молодежи?
Я работал на швейной фабрике наладчиком. Зарплата низкая, «хаты» нет, а объект для секса есть.
В моем цеху восемьдесят девиц, почти все из деревни, кровь с молоком, все торчком. Им тоже нужно! А «хаты» нет. Работали в 30—35-градусную жару, крыша раскалялась, моторы нагревались, духотища! Они раздевались и сидели в трусах и черных лифчиках. Возле каждой стояло ведро с водой, и они периодически обливали себя с ног до головы. От их тел шел пар – а меня бросало в дрожь…
Особенно интересно было подлезать под станок, чтобы починить ремень. Отверткой я щекотал их между ног. Хохот! Многим такая игра нравилась, и они частенько подзывали меня чинить ремень…
А когда мы всем цехом выезжали в колхоз – собирать помидоры, картошку!.. Вот где был секс! На сеновале. Рядом корова – вылупила глаза, смотрит и мычит. Скотина…
У меня была очень красивая девушка, фантастически, и когда я шел с ней по Дерибасовской, все смотрели на нее, – меня тогда еще никто не знал. Потом оказалось,