Наполеон в России и дома. «Я – Бонапарт и буду драться до конца!». Александр АндреевЧитать онлайн книгу.
здравствует император!» Современники писали, что Александр стал белее мела и с трудом достоял до конца службы. 6 июля он обратился к народу.
«Неприятель вступил в пределы Наши и продолжает нести оружие свое внутрь России, надеясь силою и соблазнами потрясти спокойствие великой сей Державы. С лукавством в сердце и лестью в устах несет он вечные для ней цепи и оковы. Мы, призвав на помощь Бога, поставляем в преграду ему войска Наши, кипящие мужеством попрать, опрокинуть его и согнать с лица земли Нашей. Мы полагаем на силу и крепость их твердую надежду, но не можем и не должны скрывать от верных Наших подданных, что собранные им разнодержавные силы велики и что отвага его требует неусыпного против него бодрствования. Сего ради полагаем Мы необходимостью собрать внутри Государства новые силы, которые нанося новый ужас врагу, составили бы вторую ограду в подкрепление первой, в защиту домов, жен и детей каждого и всех.
Ныне взываем Мы ко всем Нашим верноподданным, ко всем сословиям и состояниям, духовным и мирским, содействовать против всех вражеских замыслов и покушений. Да найдет враг на каждом шагу верных сынов Росси, поражающих его всеми средствами и силами, не внимая никаким его лукавством и обманом. Да встретит враг в каждом дворянине Пожарского, в каждом духовном Палицына, в каждом гражданине Минина. Народ Русский! Храброе потомство храбрых славян! Ты неоднократно сокрушал зубы устремлявшимся на тебя львов и тигров. Благородное дворянское сословие, Ты во все времена было спасителем Отечества! Духовенство! Вы всегда теплыми молитвами своими призывали благодать на главу России. Соединитесь все: с крестом в сердце и с оружием в руках никакие силы человеческие вас не одолеют».
Впервые прямо к народу обратился губернатор, или как говорили в начале XIX века, главнокомандующий Москвы Растопчин, назначенный на этот пост за две недели до начала войны. Сразу же после манифеста Александра I к народу Растопчин начал извещать население о ходе военных действий особыми листками, которые вскоре стали известны всей России под именем «афишек». Листки разносили по домам, как театральные афиши. Главнокомандующий Москвы хотел влиять на москвичей, противодействовать распространению не только нелепых, но и часто очень опасных для властей слухов. Растопчин говорил о москвичах: «Чернь есть такое существо, в котором живость радости и живость скорби одинаково требуют благоразумного обуздания. Без этого и то и другое бывает иногда опасно».
Чем ближе Наполеон и его великая армия подходили к Москве, тем больше волновался народ. Русские власти нервничали, боясь народного «своеволия и буйства», боясь того, чтобы народ «не предался ни собственным умствованиям, ни каким-либо посторонним уродливым внушениям». Правительство стремилось «не дать народу впасть в отчаяние» при многодневном отступлении русских войск. Афиши Растопчина производили большое впечатление на население, возбуждали его против французов. Губернатор Москвы пытался контролировать настроение