Упадок и разрушение Римской империи (сокращенный вариант). Эдвард ГиббонЧитать онлайн книгу.
для современного им миропорядка, а потому с легким сердцем подчинялись власти своих языческих правителей.
Но, следуя своим принципам пассивного повиновения, они отказывались принимать какое-либо активное участие в гражданском управлении империей или в ее военной обороне. Возможно, они были немного терпимее в этом отношении к тем собратьям, кто до крещения уже занимался такими связанными с насилием и кровью делами, но стать военным, должностным лицом или правителем христианин не мог, не отрекаясь от более священного долга[33].
Это дерзкое или даже преступное пренебрежение благом общества навлекало на них презрение и упреки язычников. Те часто спрашивали: что будет с империей, на которую со всех сторон нападают варвары, если весь мир научится у новой секты ее малодушию? На этот оскорбительный вопрос защитники христианства давали туманные двусмысленные ответы, поскольку не имели никакого желания открывать тайную причину своего спокойствия на этот счет: они ожидали, что еще до того, как закончится обращение человечества в христианскую веру, война, правительство, Римская империя и весь мир перестанут существовать. Можно отметить, что и в этом случае положение первых христиан, к их большой удаче, помогало их щепетильной религиозной совести оставаться в покое и что их отвращение к активной жизни было для них уважительной причиной не служить, но не лишало их гражданских и военных почестей.
V. Но душа человека, как бы высоко ни поднимали или как бы низко ни сбрасывали ее временные порывы чувств, постепенно возвращается на тот естественный уровень, где ей положено находиться, и опять начинает испытывать страсти – те, которые кажутся ей наиболее подходящими для ее теперешнего состояния. Первые христиане были мертвы для мирских дел и мирских удовольствий, но их любовь к деятельности, никогда не угасавшая до конца, вскоре возродилась и нашла себе новый выход – управление церковью. Отдельное общество внутри общества, нападавшее на официальную религию империи, должно было определить свою внутреннюю политику и назначить достаточное число советников, которым были бы поручены не только духовные дела, но и управление христианским сообществом на земле. Безопасность этого общества, его честь и расширение его рядов даже в самых благочестивых душах рождали своего рода патриотизм – такой же, какой чувствовали первые римляне по отношению к своему государству, иногда сопровождавшийся такой же неразборчивостью в средствах, если они вели к столь желанной цели. Честолюбивое стремление завоевать церковные почести и должности для себя или своих друзей было прикрыто похвальным намерением направить на пользу обществу приобретенные власть и почет, борьба за которые лишь в этом случае становилась долгом их искателя. Выполняя должностные обязанности, такие люди часто должны были раскрывать ошибки еретиков или хитрости межпартийной борьбы, противостоять коварным планам вероломных собратьев, клеймить их заслуженным
Тертуллиан предлагал христианам дезертировать из армии; этот совет, если бы стал известен всем, вовсе не вызвал бы у императоров симпатии к христианской секте.