История народа хунну. Лев ГумилевЧитать онлайн книгу.
также сообщает, что у южных маней-лесовиков практиковались человеческие жертвоприношения[164]. Фантастическая зоология остается на совести Цюй Юаня. Но это все пустяки по сравнению с западом:
Про вредоносность запада послушай:
Повсюду там зыбучие пески,
Вращаясь, в бездну льются громовую.
Сгоришь, растаешь, сгинешь навсегда!
А если чудом избежишь несчастья,
Там все равно пустыня ждет тебя,
Где каждый муравей слону подобен,
А осы толще бочек и черны.
Там ни один из злаков не родится
И жители, как скот, жуют бурьян,
И та земля людей, как пекло, жарит...
Воды захочешь – где ее найти?
И помощь ниоткуда не приходит.
Пустыне необъятной нет конца...
Тут описана не пустыня Такла-Макан, как можно было бы подумать: в III веке до н.э. китайцы так далеко не проникали. Это всего-навсего сухая степь в предгорьях Наньшаня и по реке Эдзин-Голу. Описание степного вихря вполне реалистично. О севере сказано:
На севере не вздумай оставаться:
Там громоздятся льды превыше гор,
Метели там на сотни ли несутся...
Еще мрачнее описание зенита и надира. Поэтому желание отгородиться от такого «страшного мира» вполне естественно. Но пограничные племена не давали китайцам забыть о себе. Летописи наполнены рассказами о нападениях жунов. С VIII по III век до н.э. между ними шла упорная борьба с переменным успехом[165]. И только в 214 г. до н.э. войска объединенного Китая окончательно подавили сопротивление жунов.
Победа над жунами принесла северокитайским княжествам больше вреда, чем пользы, поставив их в непосредственную близость со степными хуннами; последние оказались гораздо более свирепыми и опасными врагами. Уже в 307 г. By Лин, великий князь из дома Чжао, разгромив племена линьху и лэуфань, принужден был построить пограничную крепость Яй-мынь и оборонительную стену у подошвы хребта Иньшань, исконной территории хуннов. Его примеру последовал полководец Цинь Кай в княжестве Янь, который воздвиг оборонительную линию, прикрывающую Ляоси и Ляодун от набегов дунху[166]. Однако эти частные мероприятия не останавливали хуннских набегов; к тому же выяснилось, что лучше терпеть небольшие потери от грабежа со стороны соседей, чем строить столь громоздкие сооружения, не приносящие ожидаемого эффекта. Поэтому князья предпочли организовать легкую конницу для отражения хуннских набегов, и впоследствии этот план борьбы расценивался как лучший из всех применявшихся[167].
В III веке до н.э. хуннские нападения на Китай усилились. Сыма Цянь сообщает, что Ли My, полководец княжества Чжао (в Шаньси), отражал постоянные набеги хуннов[168]. Он занимал оборонительную позицию: «Как только хунны вторгнутся в наши владения и начнут грабить, немедленно уходите в лагерь и обороняйтесь, – предупреждал он своих воинов. – Всех, кто посмеет брать пленных, буду казнить!»
При такой тактике он не нес потерь, но вызывал естественное недовольство своего вана, который предложил ему либо изменить
Ло Гуан-чжун. Троецарствие. Т. II. М., 1954. С. 374.
Бичурин Н.Я. (Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. Т. I. М.; Л., 1950. С. 42–45; Maspero H. La Chine antique. P., 1927. Р. 383–386.
Бичурин Н.Я. Собрание сведений... Т. I. С. 45.
Там же. С. 107.
Сыма Цянь. Избранное. М., 1956. С. 170–171.