Призраки оставляют следы. Вячеслав БелоусовЧитать онлайн книгу.
и не читаем, а что наверху, в Москве случись, у нас свой телефон отзванивает. Ещё чище и с подробностями, о которых и вам не знать. Вот Хан и зашевелился. Как думаешь?
Не дождавшись ответа, Топорков заторопился, затараторил:
– Я с зоны легко ушёл. Хлебники да шерстяные помогли[7]. Батю в городе у Большого Ивана[8] в надёжном месте оставил. От Хана подальше. Ему здесь делать нечего. На воле сам погулял трое суток и ног не замочил[9]. Фартило поначалу, всё в цвет, в архиве сам побывал, сгрёб там бумажки, которые батя велел собрать. Всё тихо, следа не оставил. Засобирался уже возвращаться… Палить архив не стал! – опередил он Ковшова, сунувшегося было с вопросом. – Зачем палить? Нам, уголовке, ещё одной статьи не надо. Мы с батей по-другому всё надумали обтяпать. А то, что Хана тревожило, мне батя заранее передал. Он, как знал, ту бумагу о расстреле рыбацкой деревни при себе схоронил. Что уж там помешало, что у них с Ханом вышло, но утаил он её от остальных. Может, тогда уже Хану не верил… Не пытал я батю. Да что я тебе размусоливаю! – Топорков дёрнулся в чувствах, рванул на груди ворот и рывком достал, протянул Ковшову что-то.
Это были свёрнутые несколько раз листы бумаги. Топорков засветил фонарик:
– Читай. Только осторожно. Попортились от времени уголки.
Данила принял фонарик, осветил жёлтые измятые листы, с трудом разбирая, попробовал прочесть:
– … приговорить всех… ниже обозначенных поимённо… к высшей мере пролетарского возмездия… и защиты трудового народа… расстрелять… Приговор привести к исполнению немедленно… Сидоркина Павла, Сигизекова Ермека, Усманова Толгата…
Он поднял испуганные глаза на Топоркова:
– Тут их много. Это те самые?
– Там они все, – мрачно кивнул тот. – На трёх листах как раз уместились. Всех перечислил Хан. Никого не забыл. Аккуратный в бухгалтерии, гад!
– Так это же что выходит?.. – заикнулся было Данила.
– Это тебе будет пропуск к бате. Всех без суда и следствия Хан грохнул тогда в той деревне. Об этом листки. Если Кариму достанутся, непременно к Хану попадут. Поэтому тебе и доверяюсь. Найдёшь на воле батю. С ним к своему главному прокурору явитесь в область. Ему батя всё и поведает. А бумаги – единственное подтверждение. За ними я из лагеря и бежал.
От волнения или по другой причине голос Топоркова прервался, он хотел ещё что-то добавить, но совсем осип и полез за бутылкой.
VIII
– Ты ничего дурного не думай, – наконец успокоился, пришёл в себя Топорков, губы рукавом обтёр, на Ковшова зорче глянул. – По нашей задумке, я сам с батей хотел к Главному вашему заявиться и враз во всём покаяться, но подвела Фёкла, зараза! Сдала меня легавым. Послал я её за водярой, она только за ворота шмыганула – и к ним. Дошло до Карима. Я лишь первую бутылку откупорил, хотел перед тем, как отчалить с этих мест, отметить удачу, а в окно глядь – менты уже обложили, гвалт подняли – выходи! Сдавайся!
– Так ещё не поздно, – подхватил Данила. –
Близкие друзья и осуждённые, придерживающиеся воровских традиций (
Главарь банды (
Не наследил, не был замечен милицией (