Элементарная социология. Введение в историю дисциплины. А. Ф. ФилипповЧитать онлайн книгу.
по Гоббсу, появляется социальность. Мы видим, что важнейшие определения социальной жизни людей оказываются, по Гоббсу, результатом их совместной жизни в качестве граждан государства. Откуда берутся законы? Откуда берется не индивидуальные, не вечные, не теоретически полученные, а реально функционирующие и используемые в повседневной жизни понятия справедливости, закона, действенности или недейственности того или иного закона? Философы старой формации сказали бы, что все от Бога. Философы чуть более близкие к Гоббсу по времени и опирающиеся, в свою очередь, на мощную философскую традицию, сказали бы, что такова традиция, сказали бы, что таково устройство данного народа, сложившегося благодаря мудрому законодателю и решениям, принимавшимся в течение многих лет и наложившим отпечаток на его основные характеристики… Гоббс говорит, что, начиная от разума и кончая справедливостью, правом, честью и достоинством, то есть все абсолютно определения, – это то, что производится внутри самого общества. Происходит полная имманентизация самых важных социально-этических определений. Хотите знать, что такое справедливость сама по себе? Сопоставьте с требованием разума. Хотите знать, что такое разум сам по себе? Посмотрите на разум государства. Здесь, конечно, много нестыковок, неслучайно Гоббс в «Левиафане» отказывается от понятия «recta ratio». Разум суверена – тот, кто диктует представления, определения, критерии того, что называть нормой, а что ненормой, что называть справедливым, а что несправедливым. В область математики, в исследование причин вещей суверен не вторгается, поэтому ничего нельзя сказать о том, является ли его разум высшим и здесь. Но размышлениям о вере и справедливости он ставит пределы. Невозможно выйти за эти пределы. Почему нельзя разрушить этот договор, обрушить его, если он вам не нравится? Потому что ничего нельзя сделать по праву, по справедливости, поскольку именно суверен определяет, что такое право, а в суверене концентрируется массовое убеждение граждан государства.
Следовательно, никакое независимое рассуждение, скажем, философское или богословское, то есть научно-религиозное, а также и собственно религиозное рассуждение, пророчество, откровение недопустимо в государстве. Нет никакой инстанции, которая могла бы быть противопоставлена государству, которая могла бы быть независимой от государства, в которой могло бы быть произведено принципиальное, фундаментальное знание об основных характеристиках политического или социального, или этического устройства совместной жизни людей помимо самого государства.
И последний раз говорю об этом сегодня. Можно было бы это интерпретировать как просто авторитарную позицию, как оправдание диктатуры, полицейщины, абсолютизма и так далее. Так делали, так интерпретировали Гоббса. Так иногда делают и сейчас. Но это неправильно. Во всяком случае, это не лучшая и не единственная интерпретация. Для нас как для социологов (и этим оправдано то, почему мы ставим Гоббса в начале курса по истории