Дорога войны. Валерий БольшаковЧитать онлайн книгу.
вытащат дядьку Терентия, прихватят его самого и выжмут из мотора все лошадиные силы, чтобы уйти к Памирскому шоссе. А там ищи-свищи их! Скрылись бы, растворились в местном населении. Они бы с Эдиком вернулись в столицу бывшей родины, и Гефестая с Искандером прихватили бы с собой, и про дядьку бы не забыли…
Не вышло – защищаясь, он убил Холмирзо. И весь немудреный план полетел к черту… А жизнь так вывернулась, такой крутой вираж заложила, что крышу сносило поминутно!
Ибо довелось ему перешагнуть порог Врат. И оказаться в сто семнадцатом году нашей эры. В древней Парфии. Чокнуться можно!
…Они стояли на стенах Антиохии-Маргианы, защищая город от римлян, идущих на приступ. Угодили в плен, стали рабами-гладиаторами, один раз даже в Колизее выступили. Славный был бой, только тигра того до сей поры жаль. Хотя. Не убей он тогда усатого-полосатого, стал бы тигриным кормом, вкусным и питательным…
В тот «знаменательный день» сам префект претории[11] вручил Сергею меч-рудис, освобождая от боев на арене. На другой день префект не поленился явиться в школу гладиаторов и предложил Лобанову поступить на службу в преторию, в когорту для особых поручений. Сергей тогда согласился, но с условием – друзья станут в строй вместе с ним. Префекта наглость рудиария до того восхитила, что он согласился. Так Сергей Корнеевич Лобанов стал Сергием Корнелием Роксоланом. И началось.
Заговор четырех консуляров[12] стал первой пробой на прочность. Ничего, выдюжили. И со вторым заданием справились – вчера только из Египта вернулись, «злого волшебника» Зухоса ликвидировав, врага народа римского, а завтра им приказано явиться в дом префекта. Видать по всему, готовится новая миссия из разряда невыполнимых…
Тут ровное течение мыслей Сергеевых пресеклось – с громким гоготом в таверну ввалились батавы. В кожаных штанах и куртках, волосатые, бородатые, с длинными мечами. Целая тысяча этих свирепых вонючих мужиков из Германии стояла лагерем на Целии – как противовес претории. Копьеносцы-гастилиарии из племени батавов составляли императорский эскорт, а любая встреча с преторианцами заканчивалась дракой.
К Ларсинии занесло шестерых. Пятеро батавов были помоложе, один постарше, но зато какой – двухметровый! Краснощекий богатырь с мышцами, борода веником – вылитый Бармалей.
– Гвардейцы кардинала! – быстро проговорил Эдик и допил вино.
Искандер брезгливо поморщился – от батавов ощутимо несло, – а Гефестай довольно крякнул.
– Самое время, – сказал он, неспешно затягивая перевязь. – Напились, наелись… Разборка на десерт.
Бармалей заорал:
– Очистить помещение!
Молодой батав весело загоготал и поддержал старшего товарища:
– Кыш отсюда, петухи![13] Остальные умело прокукарекали.
Четверка преторианцев сделала вид, что это не к ней относится.
– Я сказал… – затянул Бармалей, багровея.
– Чем это вдруг завоняло? – перебил его Чанба. – Из латрины, что ли,
Префект претории – начальник императорской гвардии, одна из высших должностей, доступных для сословия всадников.
Консуляр – почетное звание для бывшего консула.
«Петухами» германцы презрительно звали римлян за их привычку украшать шлемы перьями (обычай, заимствованный у галлов).