Игра колибри. Аджони РасЧитать онлайн книгу.
и время от времени повторяется все. Вещица необычная, хотел узнать, что это может быть, и посмотреть картотеку в полицейском департаменте.
– Я могу вам сказать. Тут ничего загадочного…
– Вот как? – Он удивленно посмотрел на меня, внимательно и с нескрываемой подозрительностью к каждой детали.
– Эта птичка – символ египетской богини Хатхор, в чьем образе часто изображали царицу Клеопатру. Ее считают одной из самых мудрых правительниц древности, а голубой цвет трости означает не что иное, как небо. Владелец трости словно опирается на власть небес, являясь носителем божественного.
Я закончил и увидел округлившиеся глаза Патрика, а затем и Кармен.
– Это было, черт побери, сногсшибательно, и никак иначе, – с чувством отметил Патрик и посмотрел на трость, как будто на старого приятеля. – А это? Что значит это? – Он снял трость со спинки и, протянув ее в мою сторону, показал мне надпись: – «СОΤЭ».
Я пересел на соседний с ним стул, Кармен передвинула тарелку с нетронутым хот-догом, и я внимательно осмотрел рукоять трости. Птичка была отлита как бы в профиль, в египетском стиле, и с одной ее стороны, рядом с клювом, неизвестный мастер решил изобразить эти четыре буквы, разделенные точками. С другой стороны значилась только одна буква «Я».
– Я – СОТЭ, или СОТЭЯ, – прочитал я надпись по-русски, поставив «Я» в конец слова. – Это, судя по букве «Э», написано на кириллице, возможно, на русском, а может, на другом языке, использующем тот же алфавит, но что это значит, не скажу, никогда такого не встречал.
Какое-то время мы сидели молча, каждый думая о своем, пока перед нами не материализовалась пышная Кармен, водрузившая на стол запотевшую бутылку водки, в которой оставалась добрая половина содержимого. Вечер переставал быть вечером потерянных надежд и превращался в вечер новых интересных знакомств.
– Ну, с тростью мы разобрались, а что тебя привело сюда посреди ночи? Или ты просто решил выпить водки в излюбленном баре отставных копов? – Патрик усмехнулся одними глазами, как умеют делать старики и актеры.
Я несколько секунд молчал, решая, что отвечать этому уставшему от бесконечной рутины человеку. Мне было понятно, что он лишь похож на искренне интересующегося собеседника, коего можно без труда встретить в любом ресторане Москвы. Обычный американец не станет лезть в душу, а уж изливать свои горести и обиды новому знакомому наверняка не будет. Но Патрик был копом, точнее федералом, а это порода особая, любопытная и цепкая к словам. Мне же хотелось выговориться, хотелось получить оценку собственным страданиям и мыслям, пусть даже если я не озвучу самое их дно, а лишь пройдусь по краю.
– Влюбился в соседку, но у нас такая разница в возрасте, что, боюсь, мне совсем ничего не светит. К тому же ее мать явно будет против такого романа. – Я все это время старался смотреть на лицо Патрика, чтобы уловить малейшее изменение в его настроении. – Она, знаешь ли, строгая католичка, к тому же мексиканского происхождения.
Лицо Патрика не дрогнуло, он не нахмурился, не улыбнулся, а просто, причмокнув