Убийство Джанни Версаче. Морин ОртЧитать онлайн книгу.
почитал за способ обеспечить себе, не прилагая особых трудов, шикарную жизнь в Риме, в окружении прекрасных произведений монументального зодчества и церковно-прикладного искусства.
Юноша с жадностью поглощал журнальное чтиво, особенно глянцевые издания, претендующие на то, что они приоткрывают завесу тайны, которой пытаются оградить себя от посторонних глаз обитатели шикарного бомонда, частью которого он мечтал со временем сделаться. Как-то раз в GQ ему попалась статья о мужских клубах в Англии, заставившая Эндрю крепко задуматься. И уже вскоре они на пару с Мэтью Рифатом попросили доктора Мауэра возглавить на правах председателя учрежденный ими Джентльменский клуб, под предлогом заседаний которого стали время от времени по понедельникам застилать школьными скатертями и сервировать серебром составленные в классе столы и втроем обсуждать актуальные проблемы изящных искусств и философии.
Другим эталоном для Эндрю служили Франция и Англия двадцатых-тридцатых годов XX века – в частности, и потому, что Эндрю считал межвоенную эпоху по обе стороны Ла-Манша «голубым раем». Любил невзначай обронить в разговоре что-нибудь по-французски, хотя ни французского, ни любого другого иностранного языка выучить не сподобился, что не мешало ему заявлять, что он свободно владеет несколькими[14]. Обожал музыкальную комедию «Виктор/Виктория» с Джули Эндрюс в роли певицы-травести, выдающей себя за певца в Париже 1930-х годов. «Пусик, я на взводе!» – бывало, приветствовал он Рейчел Рифат в школьных коридорах достоверно спародированной фразой из этого фильма. Ничуть не меньше фанател от оскароносного фильма «Огненные колесницы» – оды двум британцам – триумфаторам Олимпийских игр 1924 года в Париже. Ну и слов нет для описания всего того восторга, в который привел Эндрю телесериал «Возвращение в Брайтсхед» по мотивам одноименного романа Ивлина Во – ведь там настолько живо воскрешались картины цветущего Оксфорда двадцатых годов, что так и хотелось представить себя в образе Себастьяна Флайта – богатого, красивого, трогательного аристократа-католика. В подражание этому герою Эндрю повадился повсюду в стенах Епископской не расставаться с плюшевым мишкой, которому дал подобающее имя Бычок. А еще ему полюбилось, подражая страдающему нарушением дикции эстету Энтони Бланшу всё из той же книги, цитировать к месту и не к месту строки из «Бесплодной земли» Т. С. Элиота: «Я, всё п-претерпевший Тересий <…>. П-прикован я к этому л-ложу отныне – а ведь я восседал и п-под самыми стенами Фив, и во тьму п-преисподней спускался…» Вся личность Эндрю формировалась как pastiche[15]. Он жил чьей угодно жизнью, но только не своей собственной.
На первом году обучения Эндрю близко сошелся с яркими и много поездившими по миру одноклассниками-двойняшками Мэтью и Рейчел Рифат. Рейчел же Эндрю впервые признался, что он гей. «Поверить не могу. Сразил наповал», – написала она в своем дневнике. Хотя он и не был ее парнем, Рейчел сочла нужным
Вероятно, герою не давали покоя лавры мэтра Отто Мауэра, реально являвшегося полиглотом.
«Нарезка» (