Флот и власть в России. От Цусимы до Гражданской войны (1905–1921). Кирилл НазаренкоЧитать онлайн книгу.
как лица, объединяющего все морское управление, еще не подвергалась сомнению. На каждом из трех главных морских театров должен был распоряжаться полновластный командующий морскими силами, так как существовавшие тогда главные командиры флота и портов занимались больше хозяйственными вопросами. В военное время должен создаваться пост начальника тыла флота, подчиненного командующему морскими силами. Одновременно в докладе ставился вопрос об освобождении морских команд от береговой службы, прежде всего от караулов, для чего предлагалось перевести в морское ведомство несколько батальонов из сухопутных войск. Офицеры и нижние чины этих батальонов должны были нести службу как в армии, но при этом обучаться гребле и действиям в десанте «на случай образования из них на военное время авангарда десантных частей»[149]. Этот доклад, естественно, должен был убедить Николая II в целесообразности предлагавшейся его автором реорганизации, и, по-видимому, он заинтересовал царя.
Таким образом, одним из центральных положений записки Л.А. Брусилова было обращение к германской системе управления флотом, как к идеальной. Как же в действительности развивалась структура германского морского ведомства? По словам А. Тирпица, «первое распределение функций произошло в 1859 году, когда управление флотом было отделено от верховного командования. Это привело к трениям, в результате которых в 1871 году вся полнота власти была вновь вручена одному лицу – Штошу». Немецкий адмирал сообщал далее в мемуарах, что главной причиной разделения функций единого командования флотом между несколькими автономными органами было то, что «император хотел разделить функции адмиралтейства, чтобы иметь возможность вмешиваться в них. Князь Бисмарк, имевший ряд столкновений со Штошем, был недоволен широкими полномочиями последнего, а потому, к сожалению, одобрил это разделение функций морского руководства (1888 г.), которое приносило вред даже в мирных условиях, а во время войны явилось чуть ли не роковым […] Таким образом, открывалось широкое поле для интриг и вместо единой морской политики получалось три или четыре […] Только в августе 1918 года, когда почти все уже было потеряно, имперское морское ведомство и верховное командование, которых десятилетиями натравливали друг на друга, были фактически вновь объединены в верховном руководстве морской войной, а с вмешательством начальника кабинета было покончено.
Внутренние затруднения и конфликты, которые в мирное время препятствовали деловой работе разделенных властей, остались, разумеется, неизвестными широкой общественности»[150]. Впрочем, как явствует из планов русских морских генштабистов, «затруднения и конфликты» в германских высших сферах остались неизвестны не только «широкой общественности», но и людям, профессионально подготовленным и имевшим доступ к разведывательной информации. Далее видный германский адмирал называет единство системы морского управления «как это всегда было в Англии, да и у нас (в Германии. – К.Н.)
Там же. Л. 60.