Одесская антология в 2-х томах. Том 2. Этот город величавый был написан, как сонет… ХХ век. АнтологияЧитать онлайн книгу.
вместо своей, вашу шляпу?
– Нет, нет… что вы!
– Может быть, – тревожно спросил он, – я нечаянно сунул себе в карман ваш портсигар?
– При чем здесь портсигар? Я просто так спрашиваю.
– Просто так? Ну, да. Я одессит.
– Хороший город – Одесса?
– А вы никогда в ней не были?
– Еду первый раз.
– Гм… На вид вам лет тридцать. Что же вы делали эти тридцать лет, что не видели Одессы?
Не желая подробно отвечать на этот вопрос, я уклончиво спросил: – Много в Одессе жителей?
– Сколько угодно. Два миллиона сто сорок три тысячи семнадцать человек.
– Неужели?! А жизнь дешевая?
– Жизнь? На тридцать рублей в месяц вы проживете, как Ашкинази! Нет ничего красивее одесских улиц. Одесский театр – лучший театр в России. И актеры все играют хорошие, талантливые. Пьесы все ставятся такие, что вы нигде таких не найдете. Потом Александровский парк… Увидите – ахнете.
– А, говорят, у вас еще до сих пор нет в городе электрического трамвая?
– Зато посмотрите нашу конку! Лошади такие, что пустите ее сейчас на скачки – первый приз возьмет. Кондукторы вежливые, воспитанные. Каждому пассажиру отдельный билет полагается. Очень хорошо! – А одесские женщины красивы?
Одессит развел руками и, прищурясь, сострадательно поник головой.
– Он еще спрашивает!
– А климат хороший?
– Климат? Климат такой, что вы через неделю станете такой толстый, здоровый, как бочка!
– Что вы! – испугался я. – Да я хочу похудеть.
– Ну, хорошо. Вы будете такой худой, как палка. Сделайте одолжение! А если бы вы
знали, какое у нас в Одессе пиво! А рестораны!
– Значит, я ничего не теряю, собравшись в Одессу?
Он, не задумываясь, ответил:
– Вы уже потеряли! Вы даром потеряли тридцать лет вашей жизни.
Одесситы не похожи ни на москвичей, ни на харьковцев. Мне это нравится.
Во всех других городах принято, чтобы граждане с утра садились за работу, кончали ее к заходу солнца и потом уже предавались отдыху, прогулкам и веселью. А в Одессе настоящий одессит начинает отдыхать, прогулки и веселье с утра – так, часов с девяти. К этому времени все главные одесские улицы уже полны праздным народом, который бредет по тротуарам ленивыми, заплетающимися шагами, останавливается у всякой витрины, у всякого окна и с каким-то упорным равнодушием заинтересовывается каждой мелочью, каждым пустяковым случаем, на который петербуржец не обратил бы никакого внимания.
Нянька тащит за руку ревущую маленькую девочку. Одессит остановится и станет следить с задумчивым видом за нянькой, за девочкой, за другим одесситом, заинтересовавшимся этим, и побредет дальше только тогда, когда нянька с ребенком скроется в воротах, а второй одессит застынет около фотографической витрины.
Стоит какому-нибудь извозчику остановить лошадь, с целью поправить съехавшую на бок дугу, как экипаж сейчас же окружается десятком равнодушных, медлительных прохожих, начинающих терпеливо