Джек-потрошитель с Крещатика. Пятый провал. Лада ЛузинаЧитать онлайн книгу.
приказала Акнир и, толкнув массивную дверь, убедилась, что сторож в вышитой свитке уже безмятежно куняет на стуле у входа.
Они беспрепятственно вошли в храм и сразу от двери свернули направо, в помещение будущей крестильни, служившее нынче мастерской всем художникам-соборянам, – у каждого был здесь свой уголок, где живописцы хранили одежду, краски, работы, мольберты.
И угол Врубеля сразу взглянул на них живым человеческим глазом – сильным, гипнотизирующим, заставившим ускорить шаг, перейти на бег, дабы как можно скорее рассмотреть полотно, стоящее рядом с мольбертом, и убедиться:
– Но это же наша Маша! – вскрикнула Чуб. – Он нарисовал Машу! Какая же она тут… землепотрясная! Вау!
– Это Богоматерь, – сухо сказала Акнир и добавила: – Потрясающе. Никакого сравнения с Кирилловской церковью.
Рыжеволосая нежнолицая Божья Матерь на полотне воплощала в себе и силу, и мягкость – любовь, доброту, бесконечное терпение и веру в спасение, которое коснется любого, как солнечный свет касается поутру всех людей. Хотелось протянуть к ней руки, прильнуть, уткнуться лбом в ее колени, попроситься в объятия. Богоматерь словно наполняла смотрящего на нее светом и силой, готовностью тянуться к небу – столь же естественно, как вздох наполняет легкие воздухом, как травы сами поднимаются к солнцу весной.
Лицо Богоматери было совершенным и совершенно законченным шедевром, в то время как фигуру младенца на ее руках художник только наметил углем.
– Неужели эти идиоты в Синоде могли отказаться от такой шикардосной работы? – возмущенно изумилась Землепотрясная Даша.
– Не могли… Это, может быть, лучшее, что он написал, – с недобрым восхищением сказала Акнир. – И лучшее, что он уничтожил.
– Как уничтожил? Когда?
– Не знаю. Но раз Маша, знающая творчество Врубеля от эскиза до наброска, не знает о собственном портрете – то он не сохранился.
– Мы должны сохранить его, должны показать Маше! – Чуб быстро засняла врубелевский шедевр на мобильный. – Пусть знает, что он до сих пор любит ее. Ее, а не тебя!
– Ну, слава Великой Матери! Хоть теперь успокоишься, – Акнир брезгливо передернула плечами. – Все нормально, он по-прежнему любит твою распрекрасную Машу.
– Или нам нельзя Маше ни о чем говорить? – озадачилась Чуб, рассматривая на экране готовые снимки. – Ведь Маша теперь любит Мира. У них все почти наладилось… А тут мы с большим приветом от Врубеля. А старая любовь не ржавеет. Еще рванет сюда… Что же делать? Она только-только начала его забывать. И Мир ее любит и будет с ней, а Врубель уже никогда с ней не будет.
– А как же Машин сын? – возразила ведьма. – Ему нужен настоящий отец. Маша не станет, как моя мама, скрывать от ребенка имя папы. Это все равно нечестно, неправильно! Подумай, вдруг с ней что-то случится, как с моей матерью, и ребенок останется сиротой – полусиротой, как и я?.. Хоть мой отец, похоже, знать меня не желает.
– Пусть он сначала узнает, что он твой отец. А мы сначала узнаем, отец ли – а потом уж будем оценивать желания, – отрезала Чуб. – Но чё делать с Машей?
– А