Друзья по несчастью. Часть вторая. Павел ЧукЧитать онлайн книгу.
с Торинасом опять стояли на дроблении крупных валунов, но место, куда нас поставили было другим, выше по склону, примерно на середине скалы. За прошедшее время я выучил необходимый минимум слов и фраз, чтобы понимать и изъясняться на примитивном уровне с гонейцами, как они сами себя называли. Из скудных объяснений наставника, я понял, что нахожусь в каменоломне одного из богатейших людей этой местности – Люцерия из рода Лонарисов. Здесь находятся как рабы, так и должники, не вернувшие вовремя долг, и преступники, которых предусмотрительно отделили по другим баракам. Как говорил Торинас, если за остальных внесут залог или заплатят штраф, то у них есть шанс покинуть это невесёлое место, но у рабов такой шанс отсутствует, если только не выкупит кто-то другой. Сам Торинас, как понял, попал в каменоломню очень давно, только понять систему календарного исчисления мне пока не удалось. Объяснить на пальцах наставник не смог, а календаря у него не нашлось, тем более писать он не умел, хоть, в свою бытность и прислуживал у какого-то богатея, пока не постарел, и его продали проезжавшим мимо торговцам живым товаром.
– Работайте! Светило ещё высоко! – привычно подгонял громким рыком надзиратель.
– Устал я Павлос, недеро винтро серанто, – тихо сказал Торинас, облокотившись на валун, когда надзиратель отошёл немного подальше.
– Не понял, учитель, – проговорил заученную фразу на языке гоннейцев, которому меня обучал пожилой абориген.
– Торинас из рода Торнинас серанто пойдёт к основателю рода, – перефразировав фразу, ответил наставник, но не успел он договорить, как грохот раздался откуда-то сверху, и каменная глыба, с нарастающим треском покатилась вниз, набирая и набирая скорость, сминая и круша всё на своём пути. Я только и успел, бросить инструмент и, что было сил, отпрыгнуть в сторону.
Не успела пыль окончательно осесть, осторожно выбирая, куда поставить свои босые ноги, вернулся назад и увидел своего наставника. Его ноги привалены валуном, а он сам жадно глотает воздух, пытается откашляться, мотает головой, что-то бормоча от боли.
– Сейчас, сейчас, помогу, – говорил я, путая слова, иногда переходя на привычную речь.
Осмотрелся, но рядом никого нет, даже надзирателя, все почему-то спустились вниз и стоят, уставившись куда-то вверх. Из-за не осевшей пыли, плохо видно, но протерев слезящиеся глаза, присмотрелся к валуну: «М-да, большой, наверно, не сдвину один, но попробую, вроде, есть, за что ухватиться руками».
С первого раза валун не поддался, но приложив усилия под другим углом, сдвинул его на достаточное расстояние, чтобы вызволить из западни Торинаса, который всё это время что-то неразборчиво бормотал.
– Да, да. Уже освободил. Сейчас посмотрю, что с вами, учитель, и спустимся вниз.
Осторожно осмотрел, ощупал наставника. Нижние конечности изогнуты невообразимым образом, виднеются сдавленные, рваные раны. Уже подумал, что позвоночник сломан, но нет, пальцы на одной ноге шевелятся.
– Учитель, потерпите, сейчас помогу, – продолжая