Обитель. Захар ПрилепинЧитать онлайн книгу.
была в гимнастёрке и в юбке. Отлично начищенные сапожки на каблуках.
Под гимнастёркой была очень заметна крупная грудь.
– Вы со мной здороваетесь или с оленем? – спросила Галина строго и быстро посмотрела на Артёма.
– Мы с вами виделись, – сказал Артём, расчёсывая оленя Мишку в одном месте, словно у того там зудело.
– Да? – переспросила Галина просто. – Я на вас не обратила внимания.
“Сука какая”, – подумал Артём с неизъяснимой нежностью.
Она скормила оленю сахар и ушла, даже не кивнув Артёму.
Он не мог отвести от неё глаз. Кажется, Галина это осознавала – походка её дразнилась.
Олень сделал шаг вперед, видимо, недовольный тем, что Артём так и чешет его в одном месте.
– А сахарку я бы тоже съел, – негромко сказал Артём, чтоб как-то сбить своё тяжёлое и душное возбуждение.
Представил, как ест сахар с тёплой руки, видя линии в ладони, запястье и слыша чистый и еле ощутимый запах женского пота. Если потом лизнуть ладонь в том месте, где лежал сахар, она будет сладкой.
От сахара отвлёк Сорокин – на этот раз он не орал, но всё приглядывался к Артёму.
– Весь день ненаряженные просидели, – нудил он. – Не ломит в костях-то?
– Отчего? У нас была работа, – не сдержался Артём: на него напал задорный стих. – Гражданин Эйхманис проходил сегодня, велел монастырских чаек сосчитать.
Сорокин на секунду поперхнулся, но потом понял, что его дурят.
– Шутишь всё? Я тебя запомню теперь, – сказал он.
Что-то ему, впрочем, мешало раздавить Артёма немедля. Работа им досталась не самая тяжёлая, но грязная: разгребать свалку мусора у больнички.
Больничка – трёхэтажное здание неподалёку от ворот кремля.
Возле больнички стояло несколько жёлтых монашеских диванов – сами больные, видимо, по указаниям врачей вынесли и грелись на солнце, подставляя цинготные ноги. Почему-то чайкам всё это особенно не нравилось.
“После такой работы она тебя точно не стала б сахаром кормить”, – легкомысленно размышлял Артём, стараясь не вглядываться в гнойные бинты и пропахшее полудохлой человечиной тряпьё.
Всю эту грязь они грузили в тачку, которую поочерёдно отвозили за ворота то Митя, то Сивцев, то Артём: с тачкой было веселее всего – прогулка всё-таки, ветерок.
Разворачивая очередную тачку с мусором, Артём вдруг заметил женские лица в окнах третьего этажа – и засмотрелся.
Спугнули чайки: они носились за каждой тачкой, чуть взбудораженные запахом встревоженной мерзости – им, верно, казалось, что от них могут увезти что-то съестное.
Пришлось уходить. Отдал на прощание молодым женщинам честь двумя пальцами. Те засмеялись.
– А как бы ты доложил обо мне Кучераве? – спросил вдруг Сорокин у Артёма, когда тот, не очень торопясь, возвращался с пустой тачкой. Наверное, всё это время обдумывал Артёмову угрозу настучать ротному. – Вам же, чертям, запрещено обращаться к начальству напрямую?
“Наверное, какими-то своими гнусными