Эллиниум: Пробуждение. Анджей БеловранинЧитать онлайн книгу.

      – Мой отец – хороший человек! – с вызовом воскликнула пленница.

      – Твой отец был пиратом. Не важно, как он это объяснял тебе, – равнодушно сказал Рубач. – Вдовы многих моряков и торговцев с радостью узнают о его кончине.

      Девушка, громко всхлипнув, заплакала.

      – Неправда! – закричала она сквозь слёзы. – Всё равно вы все поплатитесь, когда придут кентавры! Мой отец заключил с ними договор, мой брат приведёт их в ваши земли, и они всех вас перережут, как скотину!

      – Кентавры, говоришь? – усмехнулся шедший рядом Самшит. – Это всё детские сказки. Не забудь попугать ими малышей Города-в-Долине.

      – Попробуй скажи это получеловеку-полуконю, когда он поставит свои копыта тебе на грудь!

      – Держи себя в руках, – оборвал рыдающую женщину Длиннодум. – Даже если ты пленница царского сына, это не даёт тебе права перечить, а тем более грубить воину. Знай свое место.

      Марина испуганно замолчала, даже слёзы прекратили течь из её глаз.

      «Мне самому было бы интересно узнать, что это за «место», которое тебе нужно знать, – подумал Длиннодум. – И что мне с тобой делать».

      Вскоре отряд Города-в-Долине покинул Кадм. Не замедляя шага, воины вышли за ворота, и знакомым путем направились по горной тропе к перевалу.

      День прошёл без происшествий, разве что Марина сбила ноги на камнях, непривычная к долгим путешествиям пешком. Длиннодум несколько раз советовал ей снять сандалии, чтобы они не натирали – жители Города-в-Долине все как один ходили босиком. Но женщина отказалась.

      Вечером она стонала от боли и плакала от обиды. Один из воинов сжалился над ней и поделился мазью из козьей мочи.

      – Как я буду жить? – вдруг спросила она Длиннодума, неумело накладывая мазь на израненные ноги. – Я должна буду прислуживать тебе? Стать твоей наложницей?

      В глубине души мысль показалась Длиннодуму заманчивой. Он подумал, что его сограждане могли бы принять введние института наложниц вполне благосклонно. Если всё когда-то бывает в первый раз, то может быть и это… Но тут же что-то внутри него воспротивилось циничной идее.

      Владеть человеком, словно козой, из прихоти имея право в любой момент перерезать ему горло. Что-то в этом было глубоко неправильное. Всё его существо восставало против этого. «Кто угодно, только не я», – подумал Длиннодум.

      – Кто угодно, только не я, – сказала Марина. – Я убью себя, если ты только попробуешь.