Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945. Александр ДаллинЧитать онлайн книгу.
против рейха. Единственным элементом на Востоке, на чью поддержку Германия должна была полагаться, были «заключенные в тюрьму» народы.
«Поэтому цель нашей политики, – он подчеркнул в сводке, – по-видимому, заключается в том, что мы должны в разумной манере и с уверенностью в своей цели восстановить стремление всех этих народов к свободе и предоставить им определенную форму государственности, то есть вырезать государственные формирования из огромной территории Советского Союза и настроить их против Москвы, чтобы на многие столетия освободить германский рейх от восточного кошмара».
После того как россияне признают свой статус неполноценных, их можно будет оставить на произвол судьбы. Розенберг не хотел «ликвидировать» их, а просто сделал бы «возвращение русских – первоначальных москвитян – к их традициям и направление их обратно на Восток целью немецкого Ostpolitik». Учитывая, что «сибирское пространство было огромно», единственное решение он видел в «развороте российской динамики на Восток».
Правда, одна вещь все еще оставалась под вопросом. Если бы Прибалтика стала протекторатом, Украина – государством, а Кавказ – федерацией, как сделать так, чтобы все они оставались оккупированными районами под руководством рейхскомиссаров, так же как презренная и гнилая Московия? Сам Розенберг колебался между двумя точками зрения, не желая отрекаться от доведенного до предела сакрального эгоизма рейха, но также не желая отказываться от своей роли германского спасителя реальных или воображаемых национальных амбиций украинцев, кавказцев и народов Туркестана, которые были бы вечно благодарны архитектору их независимости.
ПОСЛЕВОЕННЫЕ ПЛАНЫ ГЕРМАНИИ ПО ОБУСТРОЙСТВУ ВОСТОЧНЫХ ТЕРРИТОРИЙ
Подтекстом в рассуждениях Розенберга, хоть и редко озвучивающимся, было его осознание того, что необходимо завоевать симпатию восточного населения. В то время как большинство других ведомств – СС, партийные чиновники и экономические учреждения – напряженно готовились к эксплуатации и истреблению, он нашел в себе мужество настаивать, по крайней мере на бумаге, что для умиротворения Востока «наиболее важной предпосылкой является соответствующее обращение со страной и населением… Захваченная территория в целом не должна рассматриваться как объект эксплуатации, даже если немецкая продовольственная и военная экономика потребует обширных территорий…».
Однако хорошее обращение было не целью, а лишь инструментом. С удивительной проницательностью провозглашенная Розенбергом альтернатива была сама собой разумеющейся: «Худшее, что может произойти с политической точки зрения, – заявлял он, – это если люди в условиях нашей экономической эксплуатации придут к выводу, что нынешний [т. е. немецкий] режим доставляет им больше неудобств, чем большевизм».
Как это должно было уживаться с его крайним антимосковизмом, оставалось неясным.
Три концепции
К моменту начала Восточной кампании немецкие