Три смуты на одну жизнь. Сергей Николаевич ПрокопьевЧитать онлайн книгу.
старом Молочанске по большей части жили крестьяне из богачей. Там же – мои дедушки и бабушки по отцовской и материнской линии. Генрих Вильмс – владелец большой паровой мельницы – родственник моего деда. Из учебных заведений в старом Молочанске были коммерческое училище и сельская школа. Была и православная церковь, которую построил мой дед Вильмс, когда был ещё богатым, для летних сезонных рабочих, приезжающих из России.
О своих предках знаю в основном по рассказам родителей и тётушек. Менонитский язык схож с голландским и представляет из себя обиходное нижненемецкое наречие (платдойч). На нём говорили в местностях, где действовал Менно Симонс. Потому-то Менно писал свои воззрения на платдойч. Помню начало одного стихотворения: «Жил на свете меннонит, меннонит голландский, к русским землям аппетит проявил цыганский». Меннониты, благодаря своему трудолюбию и бережливости, были зажиточны. А так как отличались они повышенным чадородием, запрет на аборты соблюдали свято, нужны были новые и новые земли. Арендовали, скупали, проявляли «цыганский аппетит». Многие менониты из крестьян превращались в помещиков, фабрикантов. Такой путь прошли мои предки по материнской и отцовской линии.
Дед по маме, Яков Андреевич Вильмс, владел крахмальным заводом. И если на самом большом заводе Молочанска «Франц и Шредер» работало двести рабочих, у моего деда – сто двадцать. Однако он умудрился в первое десятилетие XX века вступить в какое-то акционерное общество и вскоре обанкротился. Его жена Мария, урожденная Винс, была дочерью помещика. На детей были счастливы, десять отпрысков: три сына и семь дочерей. Дедушка Яков Вильмс умер до моего рождения, бабушка, Мария Вильмс, – когда мне шёл третий год. Мама рассказывала, однажды я удрала от своих нянек, прибежала к больной бабушке и спросила: «Что, бабушка, полегчало тебе? Или будешь уже совсем-совсем умирать?» Проявила внучка заботу.
Марию Вильмс, подтверждением тому рассказы и две каким-то чудом сохранившиеся фотографии, Бог сполна наделил красотой. Высокая, царственная, с классическими чертами лица. К сожалению, ни дочери, ни внучки не унаследовали её красоту и стать. Кровь Вильмсов оказалась сильнее породы Винсов. У всех, в том числе и у меня, характерный вильмсовский курносый нос. Все низкорослые, и я не исключение. Маминых сестёр, моих тётушек, звали – Маша, Ева, Лиза, Оля, Катя, Лена.
Несмотря на банкротство дедушки, семья отнюдь не нищенствовала, дети имели возможность получить хорошее образование. Мама и её сёстры Маша, Ева, Лиза, Оля окончили женскую гимназию, Катя и Лена и того выше – окончили в Швейцарии институт благородных девиц. Их брат Яша (отец моей двоюродной сестры и очень хорошей подруги Веры, в замужестве Дик) окончил химический институт в Германии, брат Генрих там же в Германии – архитектурный. Меннониты Молочанска отличались не только умением вести дела, ревностно относились к образованию, считались интеллектуальной элитой губернии.
После окончания института в Швейцарии тётушкам Кате и Лене