Служу Престолу и Отечеству: Служу Престолу и Отечеству. Триумвират. Вперед, на Запад!. Дмитрий ЗурковЧитать онлайн книгу.
и по имени-отчеству величаешь, спасти просишь, а кто меня яйцеголовым бездрайверщиком обзывал, на шнобелевскую премию намекал?!
Михаил Николаевич при первых же словах, которые прозвучали из уст двух… Нет, фактически четырех человек, попытался вскочить со стула, но впервые в жизни ноги его не послушались. Однако инстинкт ученого оказался сильнее паники. Он вцепился, как в спасательный круг, в один из заранее подготовленных карандашей и стал лихорадочно стенографировать этот «потусторонний диалог». Тем более что услышанный только что номер воинской части был ему хорошо знаком по исповеди Гурова – Журова.
Эмоции, которые испытывал в данный момент генерал, также трудно было назвать безмятежными. Он ощущал себя человеком, который слушает со стороны диалог, и то, что ответы на вопросы, адресованные какому-то Сашке Александровну, озвучивает фактически он сам, его почему-то не пугали…
Так продолжалось примерно четверть часа, после чего Павлов своим обычным голосом произнес:
– Через минуту я выведу вас из гипнотического сна. Сейчас я сосчитаю до трех. На цифре «три» вы проснетесь. Раз – освобождаются от сковывающего действия руки. Два – освобождаются ноги и все тело. Три – вы проснулись, откройте глаза! Настроение и самочувствие очень хорошее, ничто не мешает, не беспокоит. Вы очень хорошо отдохнули. Вам приятно и спокойно…
Келлер пошевелил руками, головой, а потом встал и с удовольствием потянулся, приятно ощущая, как похрустывают все косточки. Удивительно было то, что при всей абсурдности и фантастичности ситуации исчез подсознательный страх, который терзал его последние месяцы, но взамен появилось множество вопросов, ответы на которые он хотел получить, и причем немедленно!
Иван Петрович понял все без слов. Подойдя к окну, поднял шторы, и солнечный свет вновь залил комнату. Затем нажал рукой на незаметный выступ на большом старинном глобусе. Верхнее полушарие откинулось, открывая взорам горлышки нескольких коньячных и водочных бутылок и необходимые при этом рюмки и бокалы.
– И не нужно делать такие удивленные глаза, Михаил Николаевич, я не лукавил, говоря вам еще в Москве о своем неприятии алкоголя и табака. И мне повезло, что мое нынешнее второе я, – Павлов постучал пальцем по своей голове, – майор Тимин, тоже трезвенник. Но, став в некотором роде администратором, вынужден держать сей бар, ибо посетители бывают разные. И как говаривал в будущем персонаж одного фильма о непьющих начальниках: «Вот сколько раз замечал, как трезвый человек куда-нибудь зачешется… – Затешется. – Я и говорю: зачешется, то сразу скандал»… А посему, господа, извольте принять вовнутрь граммов по сто пятьдесят Шустовского, и продолжим.
Келлер залпом выпил коньяк, налил себе еще и потребовал объяснений всему происходящему.
– Ну, что же, извольте. Видите ли, Федор Артурович, то, что случилось с вами, да и со мной, не имеет ничего общего с сумасшествием или одержимостью. Это, скорее всего, можно представить как сюжет фантастического романа господина Уэллса «Машина времени».