Каландар (сборник). Виктор МеркушевЧитать онлайн книгу.
небо, переходящее в глубокую синь океана, и тяжёлое гранитное тело земли посреди холодных ветров и беспокойных морей.
Судьба возвратила Габирэля к самому себе, ниспослав ему изначальный эдикт бытия, предписывающий человеку сопричастность к суровой земле и высокому небу, возвращающий его к своей утраченной непреложной сути – обыкновенному счастью.
Фата-моргана
Ты царь: живи один. Дорогою свободной Иди, куда влечёт тебя свободный ум…
Взгляни: перед тобой играючи идёт Толпа дорогою привычной…
Неизвестно почему, но Ласко представлял себе далёкие северные острова не заснеженными и забытыми уголками Земли, а зелёными уютными частичками суши, которые окружены океаном бирюзового или даже зелёного цвета. И что уже совсем может показаться странным: он считал их более пригодными для полноценной жизни, нежели обустроенные миллионные города, если, конечно, рассматривать человеческую жизнь во всей многомерности и глубине присущих ей смыслов и предназначений.
Впрочем, воспринимать жизнь как-то иначе Ласко попросту не умел, так как в высшей степени ответственно относился как к своему делу, так и к тому, что его окружало. Теперь же, когда под винтом вертолёта раскинулась эта незнакомая заполярная земля, Ласко увидел внизу не цветущие зелёные острова, а абстрактное чёрно-белое полотно, в котором пастозная ровная кладка белил была усыпана крупными тёмными точками, точно чья-то лёгкая тонкая кисть прошлась по сырому белильному выкрасу сильно разбавленным глубоким индиго. Тот же, кто не ожидал увидеть там ничего необычного, наблюдал не абстрактную живопись природы, а просто смурые вершины скал и ледниковых валунов, выбивавшиеся из-под ровного снежного покрова. Линия берегов заснеженных островов почти не читалась; ясно проглядывались только огромные вышки, которыми, словно чёрными гвоздями, было прибито к промёрзлой земле всё это раскинувшееся перед Ласко абстрактное полотно.
Ласко попытался припомнить виденные им ранее абстрактные произведения выдающихся живописцев. Обычно он миновал их, не задерживаясь, не рассматривая деталей и не запоминая названий. Ничто из всего этого музейного разнообразия не западало в душу, неизменно оставаясь за пределами его художественного восприятия. Но природная абстракция, варварски прибитая возле маленького посёлка без названия, настолько сильно взволновала и расстроила Ласко, что заставила его усомниться в самой идее человеческого присутствия на далёких северных островах.
С земли вторжение сюда людей выглядело уже не столь кощунственно, но мысль о конфликтном характере пребывания в этих местах человека по- прежнему не покидала нашего героя.
Посёлок, а именно так он именовался во всех бумагах и официальных документах, состоял из нескольких строений, выраставших из снега серыми кирпичными телами, сосущими через