Мадмуазель Лили. ЛюттолиЧитать онлайн книгу.
того времени, пока он не начинал каяться. Рудольф каждый год надеялся, что бабушка умрёт, и это мучение закончиться. Но она оказалась на редкость живучей, и продолжала его истязать. Маму с отцом он любил. Мама всегда была доброй, нежной и понимающей. Он мог часами с ней разговаривать. И разговаривал. С отцом у него тоже сложились прекрасные отношения. Они прислушивались друг к другу. Отец создал империю, но никогда не отмахивался от Рудольфа. Идеи и предложения сына всегда находили у него отклик. Правда, он не всегда воплощал их в жизнь.
Возвратившись домой, Рудольф поставил машину на стоянку рядом с серебристым Мерседесом представительского класса, отдал ключи водителю, который следил за всеми автомобилями, а потом отправился в дом. Уже в вестибюле он почувствовал ароматные запахи. Так могла готовить только мама. Она часто готовила сама, хотя в доме имелась прислуга. В том числе и повар.
Рудольф оказался прав. Мама Седа священнодействовала на кухне. Бабушка, как всегда, стояла рядом в белом фартуке и подсказывала, что надо делать. Он не понимал этого странного языческого обряда, который повторялся так часто, что он уже счёт ему потерял. Мама прекрасно готовила. Она могла одно и тоже блюдо приготовить в двадцатый раз. И все эти двадцать раз бабушка стояла рядом и подсказывала. При этом мать всегда её внимательно слушала.
– Я поговорил с Изабель! – сообщил Рудольф, обращая на себя внимание женщин.
Бабушка коротко изрекла.
– «Тахем бой», что дословно звучит как: «Похороню рост». Это некое проклятие, которое призвано ограничить гормоны роста. Вроде выражения: «чтоб ты навсегда маленьким остался». Его обычно используют только женщины в отношении тех людей, кто им не нравится.
– Ей это не грозит. Она высокая! – огрызнулся Рудольф.
– Помолчи! – попросила мать.
– Помолчи?! Да она мою невесту проклинает. Может, ты её попросишь помолчать?
Следующее изречение бабушки оказалось не таким коротким. Она обрисовала невесту Рудольфа настолько выразительно, что внук мгновенно пришёл в ярость.
– Тухлая дура с лицом как у покойника?! Да она красивее всех твоих армянок вместе взятых! Она умна, воспитана, и в отличие от всех вас знакома со словами «культура поведения». А цвет лица…благородный. Но ты даже такого слова не знаешь. И ещё, – на губах Рудольфа возникла злорадная улыбка. – Можешь беситься сколько хочешь, но я никогда не женюсь на армянке. Я их терпеть не могу. Понятно?
– Рудольф! – попыталась урезонить сына Седа. – Не разговаривай с бабушкой в таком тоне. Она человек в возрасте.
– Да она уже двадцать пять лет человек в возрасте. А сколько мне ещё терпеть?
Рука бабушки устремилась в сторону внука, а слова предписывали невестке принять неотложные меры против человека, который не уважает свои собственные истоки. Рудольф прекрасно всё понял. И поэтому решил вообще не церемониться.
– Я, француз! Понятно? Хотя чего мне разговаривать?! Чего мне время