Нефритовые четки. Борис АкунинЧитать онлайн книгу.
словно сорвавшаяся с ниток марионетка: всплеснул руками, одна нога непонятным образом выехала вперед, другая взметнулась кверху, и китаец с тошнотворным треском ударился затылком о булыжник мостовой.
Только тут Эраст Петрович понял, что ничего этого не было – ни похищения четок, ни слежки за стариком, ни фантастической схватки в темном дворе. Все это бред, навеянный наркотическим дурманом. Сейчас видения рассеются, и снова будет полумрак, сизоватый дым и недвижные силуэты курильщиков.
Фандорин помотал головой, чтобы поскорей очнуться, но это не помогло.
Зато очнулся Макар Нилович Небаба, да и Маса зашевелился – взялся рукой за помятый подбородок, сказал несколько нехороших слов по-японски и по-русски.
Однако первым все же вернулся в строй полицейский. Он со стоном сел, потер загривок и хрипло спросил:
– Чем это он меня? Обухом?
– Ладонью. Ребром ладони, – объяснил Эраст Петрович, с любопытством всматриваясь в околоточного – а ну как сейчас возьмет и превратится в кудесника Те Гуанцзы или выкинет что-нибудь еще более интересное?
Полициант с кряхтением встал, сделал несколько шагов и, поскользнувшись, чуть не упал.
– Черт! Шариков каких-то порассыпали. Этак и шею свернуть недолго.
Подошел к распростертому китайцу. Нагнувшись, чиркнул спичкой. Присвистнул.
– Вот те на! Его сиятельство граф Хруцкий, собственной персоной!
С формальным допросом арестованных решили повременить до приезда следователя, за которым Небаба послал нарочного сразу же после прибытия в участок. Из временного вида на жительство, предъявленного китайцем, следовало, что зовут его Фан Чэнь, от роду ему шестьдесят семь лет, а проживает он в доме графа Хруцкого, где состоит на должности повара. По-русски Фан Чэнь знал всего несколько слов, а использовать в качестве переводчика ученого востоковеда при данных обстоятельствах было бы по меньшей мере странно.
– Посадите китайца пока что в к-кутузку, – велел околоточному Фандорин. – Его роль в этой истории более или менее ясна. Хозяин приказал ему следить за мной, при первой же возможности стянуть четки и доставить к условленному месту встречи. Не правда ли, Лев Аристархович?
Граф Хруцкий сидел в углу, на колченогом табурете, и, ввиду своей чрезмерной спортивности, был прикован цепью к пыльной чугунной печке. Он уже совершенно оправился, сидел вольно, скрестив ноги в узких, полотняных штанах, а о неудачном падении напоминало только серое полотенце, которым его сиятельству обмотали зашибленный затылок. Бархатная китайская шапочка валялась на полу, черную матерчатую куртку граф расстегнул, так что обнажилась не только грудь, но и поджарый, мускулистый живот, однако Хруцкого это, похоже, ничуть не смущало.
– Истинная правда, Эраст Петрович, – ответил арестованный, с интересом разглядывая надворного советника. – Фан ничего не знал. Я сказал, что четки принадлежат мне и что вы выманили их у меня